Темный голос
Вероника Джиоева —
заслуженная артистка РФ, оперная дива, с 2006 года, практически сразу после окончания консерватории, стала солисткой Новосибирского академического театра оперы и балета.
заслуженная артистка РФ, оперная дива, с 2006 года, практически сразу после окончания консерватории, стала солисткой Новосибирского академического театра оперы и балета.
Сейчас она приглашенная солистка Большого театра России, выступает на сценах ведущих театров и концертных залов мира.
В самом начале 75-го сезона на сцене НОВАТа пройдет Фестиваль Вероники Джиоевой.
Перед началом юбилейного сезона своего первого театра Вероника рассказала нам о том, почему этой осенью она споет Микаэлу в «Кармен» на сцене НОВАТа в последний раз, почему отказывается от партий меццо-сопрано, в каких постановках не участвует принципиально и почему певица обязана быть счастливой.
Перед началом юбилейного сезона своего первого театра Вероника рассказала нам о том, почему этой осенью она споет Микаэлу в «Кармен» на сцене НОВАТа в последний раз, почему отказывается от партий меццо-сопрано, в каких постановках не участвует принципиально и почему певица обязана быть счастливой.
Слово папы — закон
Я родилась в Осетии, в Цхинвале, и музыкой я занималась всегда: сначала в цхинвальском училище, потом — во Владикавказе, потом — в Санкт-Петербурге, в консерватории.
Когда я поступала, конкурс был невероятный, самый большой конкурс за всю историю консерватории, больше 500 человек на место. Очень непросто было, конечно, — к тому же я была замужем, сын был совсем маленький. В Осетии же как обычно — раз вышла замуж, то сиди дома. Муж был категорически против того, чтобы я продолжала учебу, а вот родители были за. Папа сказал: «Или ты продолжаешь учебу, или говоришь ему "до свидания"». Такие у меня современные родители.
Вы можете посмотреть это видео без звука, но тогда не услышите музыку
И я сама не могла по-другому. Когда это сидит в тебе, то никто это не может остановить. Внутри тебя что-то говорит: надо петь. Невозможно без этого, совсем невозможно... Такая это профессия — если один раз попробовал, педагог похвалил, то остановиться уже невозможно.
Крупным голосам сложно
Голос у меня сам по себе лирический, просто он темный по тембру. Для Европы он считается уже, к сожалению, меццо-сопрано. Мой голос позволяет петь и лирические, и драматические партии, а мне, как артисту, все интересно, я обожаю исполнять кардинально разные роли.
Вот в опере «Кармен», например, я буду петь в НОВАТе 29 сентября Микаэлу в последний раз — дальше будет Кармен. Это огромный и очень серьезный материал. Кармен я исполняла один раз, очень давно и на русском языке, сейчас нужно будет все готовить заново. Сезон предстоит очень серьезный.
Мне многие говорят: «Ты же можешь петь партии меццо-сопрано, и работы будет больше». Но я по натуре не меццо, и потом, вся музыка, которую я люблю, написана для сопрано. Петь партии меццо мне легче, но мы не ищем легких путей — мне просто не интересно это ни по музыке, ни по внутренней наполненности.
Крупным голосам моего плана вообще непросто. Мне даже сказали недавно, что с большими голосами не любят сейчас возиться, потому что в этом случае у тебя есть свое я, к тебе нужно подстраиваться. А солисты с небольшим голосом готовы на все, что им диктует режиссер.
Вообще, оперу сейчас можно назвать режиссерской, на первом месте в подавляющем большинстве опер — не голоса солистов, а режиссерский замысел.
Недавно финны ставили «Леди Макбет Мценского уезда», мне предложили роль Катерины Измайловой, и я очень хотела бы ее спеть, это моя партия. Но когда я увидела идею постановки норвежского режиссера, то категорически отказалась — она все время была в ужасном неглиже, с какими-то огромными рыбами. Там музыка и так «темная», а тут еще и такая «черная» постановка. Не могу в этом участвовать, просто не могу. У меня это вызывало отвращение, а так не должно быть.
Вообще, оперу сейчас можно назвать режиссерской, на первом месте в подавляющем большинстве опер — не голоса солистов, а режиссерский замысел.
Недавно финны ставили «Леди Макбет Мценского уезда», мне предложили роль Катерины Измайловой, и я очень хотела бы ее спеть, это моя партия. Но когда я увидела идею постановки норвежского режиссера, то категорически отказалась — она все время была в ужасном неглиже, с какими-то огромными рыбами. Там музыка и так «темная», а тут еще и такая «черная» постановка. Не могу в этом участвовать, просто не могу. У меня это вызывало отвращение, а так не должно быть.
Вы можете посмотреть это видео без звука, но тогда не услышите музыку
Зритель должен уйти с ощущением волшебства, у нас и так полно грязи. Вообще, я хочу сделать Катерину с русским режиссером, это должно быть совсем по-другому. Это великая музыка, и я очень надеюсь, что мне удастся еще ее исполнить.
Конечно, есть спектакли, участие в которых — это наслаждение: сейчас в Берлине я исполняю «Аиду» — потрясающая постановка, «Дон Карлос» в Большом театре, наши постановки в НОВАТе мне очень нравятся.
Конечно, есть спектакли, участие в которых — это наслаждение: сейчас в Берлине я исполняю «Аиду» — потрясающая постановка, «Дон Карлос» в Большом театре, наши постановки в НОВАТе мне очень нравятся.
Певица должна быть счастливой
Одновременно петь и играть драматические роли сложно, очень сложно. Я ж еще и очень эмоциональна по характеру. Некоторые коллеги даже не потеют во время исполнения, а я очень долго восстанавливаюсь после спектаклей.
При этом для меня спектакль легче, чем концерт. На концерте — ощущение, что я стою без одежды, во время спектакля можно спрятаться за игру, а на концерте ты одна, есть только твой голос.
Вы можете посмотреть это видео без звука, но тогда не услышите музыку
А для голоса очень важно эмоциональное состояние — я, когда начала всерьез петь, пересмотрела многие вещи в жизни, даже рассталась с некоторыми людьми, которые несут негатив.
Если ты певица — должна быть счастливой. Эмоциональный фон должен быть располагающим к прекрасному пению.
Как я восстанавливаюсь? Поспать — это во-первых, съесть что-то сладкое. Спорт — это совсем не мое. А вот 10 часов провести, примеряя наряды, парфюм, — это доставляет колоссальное удовольствие, я могу прилететь в Мадрид по важному делу и сперва побежать в бутик Carolina Herrera посмотреть, какие там новые сумки, потому что в других городах их нет.
Мне постоянно нужны новые постановки, новые страны, я не могу быть привязана к одному месту, хотя постоянные перелеты — это очень тяжело. Но и без этого уже не могу — я хочу петь много, очень много. Мне страшно, что наступит время, когда не нужно будет никуда лететь, нигде петь.
Мне постоянно нужны новые постановки, новые страны, я не могу быть привязана к одному месту, хотя постоянные перелеты — это очень тяжело. Но и без этого уже не могу — я хочу петь много, очень много. Мне страшно, что наступит время, когда не нужно будет никуда лететь, нигде петь.
Фестиваль Вероники Джиоевой
«ОНИ НЕ НАСТОЯЩИЕ!»
Экскурсия в бутафорские мастерские НОВАТа. Театральный художник — о Будде из пенопласта, «рубиновых» диадемах и сценическом оружии.
Экскурсия в бутафорские мастерские НОВАТа
«Что в Сибири, что в Египте: если артисту нужно выходить на сцену в шубе — он выйдет»
Как создают невообразимой красоты костюмы для оперы и балета,и зачем НОВАТу столько костюмеров.