«На роль женщины я не очень-то подхожу» (фоторепортаж)

История 42-летнего Андрея Иоста, отца троих детей, очень впечатлила губернатора Владимира Городецкого — надеясь получить помощь, мужчина на днях пришел к главе региона в приемную. Корреспонденты НГС.НОВОСТИ приехали к бердчанину в гости и позавидовали его жизнелюбию: оставшись без супруги, он воспитывает в том числе мальчика с инвалидностью. Андрей рассказал, чем его радуют дочки и сын и на что он надеется.

На входе гостей семьи Иостов встречает коляска под потолком, если повезет — можно втиснуть свою обувь между детскими сапогами и тапочками всех мастей и цветов. Из-за папы Андрея хитро выглядывает крошечная Вероника, ей 1 год и 3 месяца. Оценивает и заключает: гостю можно вручить жужжащее пластмассовое чудище кислотного цвета. Старший, 11-летний Максим, лежит на кровати и закрывается книгой про «Сталкера», а его 7-летняя сестра Катя усиленно делает вид (папа строжится — домашняя работа до сих пор не сделана), что раскрашивает кота.

Однокомнатная квартира в центре Бердска поразительно вместительна: на нескольких квадратных метрах помещаются цветная таблица с правилами арифметики и качели, три кровати, огромный водяной пулемет для запугивания местных жителей на Ивана Купалу, гитара, телевизор, изображения всех возможных принцесс — всего не счесть.

«"Юнона" (центр социальной помощи семье и детям. — М.М.) мне позвонила и предложила: "Не хотите ли вы съездить к Городецкому и спросить насчет реабилитации Максима?", — я согласился. По пути много вопросов позадавал, которые меня мучают, не могу сам решить насчет реабилитации и насчет жилья. У меня вообще квартира-студия на отшибе города. Здесь я снимаю, чтобы деткам рядом со школой было.

У Максима ДЦП, он находится на индивидуальном домашнем обучении, но я все равно стараюсь его в школу водить, вот в шахматный кружок он ходит. Поначалу, конечно, перспектив мало было, но взялись серьезненько, на ноги почти что поставили. Операцию сделали на тазобедренном суставе, но реабилитация подкачала. Но тут, можно сказать, виноваты родители. Мама в свое время пожалела — ножку больно ему, пусть согнутую держит. А надо было ровно. И она чуть неправильно срослась. Вторую ногу оперировали, потом его в "скафандр" одели — полностью нога была загипсована — и по грудь зафиксировали, чтобы не сгибал, она нормально срослась. Сейчас, получается, одна нога чуть покороче. Тяжеловато дается в ходьбе. Попасть бы в областную, где врач его оперировал, но не получается.

Владимир Филиппович? Человек и человек. Он не может обещать того, чего не сможет сделать. Нужны же распоряжения, надо узнать всё, как там по правилам. Главная цель была — реабилитация. Сейчас звонят, предлагают варианты. Просто дело в том, что далеко я Максима отпустить не могу, рядышком пусть будет. Но все равно это не только сдвинулось с мертвой точки, а прямо летит в гору как надо. С квартирой сложнее — под внеочередное мы не попадаем, у нас нет таких заболеваний очень сверхсерьезных, чтобы срочно надо было его отделить в отдельную комнату. Общая очередь, как мне сообщили, — это 900 человек в Бердске… Умирают люди, очередь двигается, ничего страшного».

Андрей Иост родился в Бердске, учился здесь в школе, но потом с родными пришлось переезжать из города в город по всему СССР. Вернулся сюда 22-летним и, не доучившись на преподавателя труда, работал дворником, потом охранником, на стройке, на производстве целлофановых пакетов и на производстве пластиковых окон, теперь уже несколько лет работает на деревообработке. Сейчас он — мужчина в декретном отпуске, пока Вероника еще маленькая. Супруга Наталья проболела год и скончалась в июле, поэтому ему пришлось взять на себя не только воспитание детей, но и изматывающий сбор бумаг, чтобы получать пособия.

«Быстро ли смирился с ролью отца-одиночки? Да вариантов немного было. (Улыбается.) Пить мне не интересно. Могу сказать, что, как любому мужику, мне на работе проще, чем дома. На роль женщины я не очень-то подхожу. Я в подводной лодке, не стоит открывать ни форточки, ни окошки. Всплываем периодически, сбегь никуда не хочется. Бумажек надо много. Сейчас уже втянулся — до этого жена этим всем занималась. Все пособия — порядка 44–46 тыс. руб. Материнский капитал у нас в студии. Ее приходится сдавать, иначе тяжеловато. Детям же тоже надо то игрушечку, то конфеточку, то еще что-нибудь.

Встаем почти что все вместе — Вероника пораньше, часиков в 6, а в 8 встают остальные, как обычно с бухтениями, умываются по очереди, завтракаем, потом в школу. Домой прихожу — дочь еще досыпает. Вечером в основном разнимаю Веронику между детьми, не даю ей на столе похозяйничать, когда уроки делают. Зубья вот у нее еще сейчас лезут… Это очень нескучно.

Самый пакостный, самый шкодный, самый счастливый возраст у нее. Прически [Кате, старшей дочке,] — это проще простого. И бантик приклеим, и косичку заплетем. Всё умеем, научились уже. (Улыбается уголками губ, чуть печально задумывается на минуту.) Детки дают держать себя. С работы или просто друзья забегают — пнут, поддержат, не дают унывать.

Самое интересное за ними смотреть — когда они чего-то не знают такого, а ты раз — и делаешь. Эти глазки многого стоят. Надо серьезно реагировать на вопросы, не улыбаться — тогда ребенок будет сам думать, выводы делать, летают крокодилы или нет. Вот Катя знает, что чтобы родить ребенка — живот надо большой. В маршрутке как-то едем, ей лет 5 [было]: "Папа, у меня большой живот?" — "Нет. А вырастешь — живот еще меньше будет". — «Как меньше? А где у меня лялька жить будет?!"».

Визг Вероники прорезает соседнюю комнату — отец встает из-за кухонного стола: что там, мол, опять случилось. Вероника плачет, а значит, надо усадить ее на качели, ими она увлечется на целых 3 минуты. Катя демонстрирует целое портфолио рисунков и требует у папы черный спиртовый маркер — раскрасить ресницы Шамаханской царице. Отец рекомендует сделать ее негритянкой и оставить белыми. Максим взирает на развлечения сестер свысока — рекомендует корреспондентам НГС.НОВОСТИ прочесть про невидимые аномалии, «лучше Пушкина».

23 декабря в Бердске общественная комиссия по жилищным вопросам решит, включить ли в очередь из 951 человека семью Андрея Иоста.

Мария Морсина

Фото Анны Золотовой