«Волна действительно пришла к нам на Землю»

Новосибирец, выпускник физфака НГУ и бывший сотрудник Института ядерной физики Сергей Клименко на минувшей неделе проснулся мировой знаменитостью — вместе с десятками его западных коллег. Разработанный ученым алгоритм для анализа сигналов обсерватории LIGO (США) позволил объявить 11 февраля о сенсационном открытии — существовании искривляющих пространство гравитационных волн, которые предсказал Альберт Эйнштейн ровно 100 лет назад. Специально для новосибирцев Сергей Клименко рассказал в пресс-центре ТАСС 16 февраля, что означает открытие гравитационных волн, разбил фантастические мечты о путешествиях во времени и поделился мнением о родном Новосибирске.

Справка: Клименко Сергей Григорьевич — родился 17 марта 1959 года в Новосибирске. Окончил физический факультет НГУ в 1981 году, работал в Институте ядерной физики СО РАН, затем в американской Национальной лаборатории им. Ферми (Fermilab), переехав в США в 1996 году. В составе LIGO (лазерно-интерферометрическая гравитационно-волновая обсерватория) работает с 1997 года, с 2004-го разработанный им алгоритм стал использоваться для анализа сигналов LIGO. Сейчас работает в Университете Флориды.

Что удалось узнать благодаря обнаружению гравитационных волн?

Собственно говоря, открытий два. Во-первых, подтверждено предсказание теории Эйнштейна о гравитационных волнах. Это было сделано 100 лет назад. И наконец удалось задетектировать гравитационную волну, которая действительно пришла к нам сюда, на Землю, и создала сигнал у детектора.

А второе — это то, что удалось увидеть такие источники, которые раньше невозможно было видеть. Мы даже не были уверены, что они существуют — это двойные системы черных дыр. Ну то, что черные дыры существуют, ученые более-менее уверены; а вот то, что двойные, — вот это новость.

Люди давно уверены, что гравитационные волны существуют. Были эксперименты в 70-х, которые показали, что двойная система нейтронных звезд излучает энергию, потому что происходит излучение гравитационных волн. Но это было не прямое наблюдение, а примерно то же самое, что судить о существовании слона, ни разу его не видев, из рассказов других людей. А тут мы все вживую увидели.

Как именно вы поняли, что удалось зафиксировать гравитационные волны?

Это все происходило довольно просто — детекторы готовились к новому заходу. Чувствительность детекторов была сильно увеличена по сравнению с предыдущими годами — и это было решающим фактором. Никто, конечно, не сидит постоянно у компьютера, ожидая, появится сигнал или нет, — это все делается автоматически. Сейчас компьютерная техника такая, что можно все запрограммировать. Программа найдет сигнал, измерит параметры, пошлет e-mail, если надо — позвонит, сообщит людям, что что-то произошло. Мы получили e-mail автоматический, который сообщил, что произошло событие.

Разные люди в разных местах Европы, Америки стали разбираться, что это такое.

Мы не были уверены, что этот сигнал реальный, — и примерно 4 месяца тысяча человек занималась тем, чтобы доказать всему миру, что это действительно гравитационный сигнал.

Как дальше будет развиваться наука на основе этого открытия?

Мы умеем искать такие сигналы, которые раньше невозможно было искать никакими другими способами. Они не видны в телескоп, не видны ни в каких других спектрах излучения, кроме как в гравитационных волнах. Это дает совершенно новые знания о Вселенной — как она образовалась, как происходила ее эволюция, и открывает совершенно новый вид астрономии — изучение Вселенной с помощью гравитационных волн.

Человечество обрело дополнительное чувство — оно научилось слушать Вселенную. Не только видеть, но и слушать.

Следующие несколько лет будет продолжаться изучение гравитационных волн, и скоро, может, в течение 2–5 лет, будут запущены еще другие детекторы в Европе и Японии и, возможно, детектор в Индии. Надеюсь, что с помощью этих экспериментов будут получены хорошие результаты.

Спустя секунду после наблюдения вспышки гравитационной на одном из телескопов видели световую вспышку (ее зафиксировала космическая обсерватория «Ферми». — М.М.). Можете ли это прокомментировать?

Пока не могу прокомментировать, была световая вспышка или нет, потому что это результаты другой коллаборации… В такой огромной области можно найти что угодно. Думаю, сейчас еще мало кто с уверенностью может сказать, что найдено какое-то соответствие, что это одно и то же событие.

Над какими еще проектами вы работаете во флоридском университете?

Чтобы ответить на этот вопрос, я хочу вообще немножко рассказать, что такое Университет Флориды. У нас в университете есть очень хорошая группа — она создана тоже русским ученым Генахом Викторовичем Мицельмахером в 1997 году. В этой группе сейчас 5 профессоров, которые с самого основания LIGO работают над этим проектом. И группа внесла существенный вклад в развитие детектора — существенная часть детектора была разработана и построена этой группой, — а также в развитие алгоритма для обработки данных.

Конечно, сейчас LIGO занимает все наше время — мы готовимся к новому заходу, который случится в августе 2016 года. Мы ожидаем, что чувствительность LIGO вырастет примерно в 4 раза, что будем детектировать несколько сотен событий в год. Следующие 5 лет будут довольно напряженными. Может быть, мы найдем какие-то другие источники гравитационных волн. Наверняка должны найти источники от двойных нейтронных звезд. Конечно же, будет происходить взаимодействие с другими инструментами. Готовится очень большой проект LSSC (Lincoln Space Surveillance Complex) — телескоп, который позволяет видеть все небо. Здесь ключевую роль играет один из наших соотечественников — выпускник Новосибирского государственного университета Андрей Номероцкий.

Все помнят фильм «Интерстеллар», в котором как раз говорится об этих гравитационных волнах…

Этот фильм, конечно, всем понравился. Изображение черной дыры в этом фильме — оно не просто какое-то представление артистичное этого объекта, это действительно смоделированный объект.

Но в реальности возможно ли путешествовать между мирами с помощью гравитационных волн? Это, конечно, фантастика.

Вы побывали в различных университетах мира. Как вы оцениваете Новосибирский госуниверситет по сравнению с ними?

Новосибирский университет — один из лучших в России, и, кстати говоря, он имеет очень хорошую репутацию в мире. Выпускники НГУ легко устраиваются на работу за рубежом. Студенты должны находиться там, где делается наука. В этом смысле Новосибирский университет уникален — он находится в Академгородке, вокруг очень много исследовательских институтов, и студенты имеют возможность пообщаться с реальными учеными. Это очень хорошо, в американских университетах так же устроено.

Почему вы уехали из Новосибирска? Хотели ли вернуться сюда, преподавать здесь?

Я, конечно, навсегда останусь русским ученым, потому что я учился в новосибирской физматшколе, учился в университете, долгое время работал в Институте ядерной физики. Это от рождения, никуда это не денется. Где заниматься наукой — это уже другое дело.

Большая проблема в том, что российская наука, как бы сильна ни была… Ощущается некая ее изолированность, наверное, это объясняется какими-то финансовыми проблемами. А ученые любят собираться в стаи и заниматься наукой в гуще событий, так вот они устроены.

Там, где больше событий происходит, где делаются эксперименты, — туда и едут. При этом, конечно, интересные эксперименты делаются в Академгородке: люди, которые занимаются этими экспериментами, — ученые мирового уровня.

Мария Морсина

Фото автора