Столетняя мостовая оголилась в центре Новосибирска. Краевед — о том, как ее делали и почему люди были против асфальта

Весной в Новосибирске вместе со снегом на дорогах тает асфальт. На улице Ленина он буквально уносит с собой десятилетия, с каждым годом всё больше обнажая историческую булыжную мостовую, которую выложили здесь в начале прошлого века. Участки мостовой открылись на перекрестках улицы с Советской, Урицкого и Революции, и, согласно информации пресс-центра мэрии Новосибирска, в этом году покрывать асфальтом как минимум участок от площади Ленина до улицы Урицкого власти не планируют. На вопрос, не рассматривается ли возможность убрать с мостовой и оставшийся, в мэрии пообещали ответить позже. Пока городские власти взяли паузу, сотрудник Музея города Новосибирска Константин Голодяев по просьбе НГС вспомнил историю новосибирских мостовых.

Двести лет назад по территории, занятой ныне Новосибирском, проходили две проезжие дороги: старая «калмыкская» и поздняя «гусинская». Шли они от скотской переправы у Кривощекова и далее на восток. Условно ныне это проспект Дзержинского и Гусинобродское шоссе.

С началом строительства железнодорожного моста через Обь на правом берегу появилась сетка улиц. В 1896-м на карту поселка был нанесен Николаевский проспект (ныне Красный), более чем в два раза шире Невской «першпективы» в столице империи.

Но нанести на карту и дать название еще не значит построить дорогу. Это были не улицы: отсутствие какого-либо покрытия, ямы, рвы вдоль и поперек, помойки по обочинам, летом — грязь и вонь, зимой — снежные заносы. Повозки застревают. На некоторых улицах элементарно не могли разъехаться встречные извозчики. Вечером темень. Плюс овраг на овраге.

«То была не дорога, а какая-то дикая смесь ухабов и грязи, тьмы и зловоний… По совести говоря, только добравшись до города, я понял извозчика, который тогда отказывался везти меня даже за хорошую плату», — вспоминал один из старожилов.

Томская газета «Сибирская жизнь» полна фельетонов и издевок: «Спешу на воздух, сгорая нетерпением обозревать достопримечательности... Иду по узенькой тропинке возле заплотов (заборов. — Прим. авт.), а когда кто-либо встречается — забредаю по колено в снег... Насыпалось немножко в сапоги: тает... Немножко неприятно, но ничего... Зато я в "Чикаго". Даже пройти тяжело — из-под ног разбегаются свиньи и куры, но эти хотя бы полезные».

Впервые работы по «исправлению дорог» начались после знаменитого пожара 1909 года. Сначала для устройства дорог стали применять навоз, благо, этого добра хватало. Но он был скользок, и газета «Обская жизнь» описывает несколько случаев, когда лошади, поскользнувшись на нём, родимом, сваливались в овраг вместе с грузом. Лошади калечились, груз портился.

Осенью 1910 года, во время посещения Ново-Николаевска премьер-министром империи Петром Аркадьевичем Столыпиным, городская власть попросила у премьера денег на мощение дорог, и тот обещал свое содействие. Кто-то сразу вспомнил подсказку из газеты «Сибирская жизнь» еще 1901 года: «…из источников будем брать суммы на содержание города и его повинности… Мы и с базаров малую толику возьмем, и с пристанских мест копеечку выручим, да и попудного, повозного сбора у нас — ой много за зиму бывает здесь… О, тогда вы увидите, читатель, что Ново-Николаевск — пожалуй, сибирским Чикаго станет».

В апреле 1911 года городская дума наконец-то принимает решение о введении попудного сбора с грузов, перевозимых через город. Под первоочередное мощение попали улицы, «имеющие наибольшее для местной торговли значение», подъездные пути к пристани и железнодорожной станции: Фабричная, Сибирская, Михайловская и Кузнецкая (Ленина), Трактовая (Большевистская) и, конечно же, главный Николаевский проспект. «Осуществление плана рассчитано на 10 лет».

Из типов покрытия была выбрана «грубо мозаиковая или рижская» мостовая на песочном основании. Определяясь в понятиях дорожной одежды, нужно заметить, что брусчатка в нашем городе никогда не применялась. Брусчатка — это пиленые или колотые каменные бруски-параллелепипеды. Дорогое производство.

Наш вариант — мощение булыжником, втапливание его в подушку. Песок привозился с Яренского затона, а рваного камня вокруг города было множество. Но и эти работы для города были обременительны. И первый вопрос: где деньги? Только от недавнего майского пожара ущерб многократно превышал тогдашний городской бюджет города. В апреле 1911-го наконец-то было удовлетворено ходатайство городской думы «об установлении в пользу гор. Ново-Николаевска сбора с грузов, привозимых в город и вывозимых из него по Сибирской железной дороге».

110 лет назад, 21 марта 1912 года (3 апреля по новому стилю), план мощения улиц в городе Ново-Николаевске за счет попудного сбора был утвержден.

Стали пробивать и проезжую дорогу по улице Трактовой (Большевистской), в разработке проекта которого участвовал наш известный архитектор Андрей Дмитриевич Крячков. Короткий путь этот на юг, на Алтай был очень важен, а ранее он петлял через паромы и левый берег Оби. В городе появились деревянные тротуары, от дома до присутственного места стало возможным дойти в чистой обуви. Даже асфальт положили, правда, для начала — в подвале Городского торгового корпуса (на Красном проспекте, 23).

До революции основные запланированные участки замостить успели, но основной объем работ проводили уже при Советской власти. Но очень долго и вяло. Началось мощение в 1922-м с улицы Рабочей (Чаплыгина). Была подготовлена «Инструкция по устройству и содержанию тротуаров». К 1928 году замостили уже 29,7 км улиц, то есть 10% от тогдашней общей протяженности.

В 1930-е улицы начали асфальтировать, причем значительно быстрее мощения.

В Левобережье основные работы по мощению выполнялись уже в послевоенное время сосланными «трудармейцами». Старожилы могут помнить, как они били по булыжнику деревянными, окованными бабами.

Булыжные мостовые были неудобны: лошади теряли подковы, легковые автомобили разбивали подвеску, тряска неимоверная, а про женские каблучки лучше вообще забыть. Да и появившийся тяжелый транспорт стал разбивать мостовые в хлам. Это, повторюсь, не брусчатка. Поэтому асфальт стал наступать повсеместно.

Во второй половине 1950-х освоили «бетонку». Сначала в аэропорт Толмачево, а после и в Академгородок. Причем ученые долго сопротивлялись асфальтированию своего городка, заявляя о вредном воздействии веществ, выделяемых асфальтом.

Но на малонагруженных участках надежность булыжного покрытия величайшая. И не зря старая мостовая всё время выходит на поверхность. На перекрестке Ленина и Советской в этом году мостовой уже 109 лет. А ее всё никак не задушишь, не убьешь — каждую весну всё лезет и лезет. Мы ее асфальтиком, а она — снова!

Что же делать-то? Вот в Питере поговаривают о введении платного въезда в центр города. По 100 рублей. Нет, я ни к чему не призываю, это не наш случай, с мостом бы еще разобраться, но, возможно, есть и другие варианты: наладить движение транспорта, оборудовать перехватывающие стоянки, не заезжать на тротуары и газоны, автоматически контролировать и штрафовать за неправильную парковку… Нет? Вернемся к старинному, навозному способу?