«Это социальный прессинг». В России хотят продавать алкоголь с 21 года. Вот чем это закончится

Глава Минздрава Вероника Скворцова в интервью РИА Новости сказала, что закон о продаже алкоголя с 21 года примут в течение этого года (сейчас алкоголь продают с 18 лет). Журналист НГС спросил у специалистов — нарколога, бармена, преподавателя вуза и представителя ритейла — что изменится, если этот закон действительно будет принят, и считают ли они такую меру эффективной.

Равиль Теркулов, главный нарколог Новосибирской области:

«Инициативе Минздрава этой, по-моему, полгода. Главный нарколог по этому поводу сказал, что ничего плохого в этом нет — это один из видов социального прессинга. Если вы помните события, которые были несколько лет назад, когда были пиво, ларьки, разрешённый алкоголь, сейчас практически на улице вы ничего такого не увидите, потому что есть определённые ограничения по продаже алкоголя — по местам, по времени.

Сейчас идёт речь о том, чтобы не продавать алкоголь — крепкий, насколько я понял, — до 21 года. Всё нормально — хорошая вещь. Это социальный прессинг. Молодые люди растут, организм развивается до 20–21 года — физически, психически; социальные события происходят у человека. Если этот человек начинает пить, так сказать, с позволения общества, то мы сами себе разрушаем поколение. Это раз.

К тому же сегодня надо быть в тренде национальных политик, национальных проектов «Здоровье», «Демография». Если человек начнёт, извините, выпивать, злоупотреблять раньше, тогда задачи по продолжительности жизни, которые поставлены к 2030 году — 80 плюс, а к 2024-му 78, — сложно достигнуть. Если будет позволительная продажа среди людей молодого возраста, когда формируются в том числе вопросы репродуктивной способности мальчиков и девочек.

Мы, наркологи, считаем, что это нормальная позиция, только это надо будет пережить, переварить обществу. Ничего страшного от этого не будет, хуже никому не будет. То же по поводу курения: все понимают, что курить вредно. Алкоголь употреблять вредно, тем более молодые люди не имеют опыта особого: бывают и отравления, бывают и передозировки. Я не говорю о том, что это алкоголики, а о неумеренных дозах. Об относительно безопасных дозах, о которых ВОЗ говорит, молодые люди не знают, понятие «безопасного» их не касается, больше касается взрослых людей.

Есть пивной алкоголизм, винный алкоголизм — по большому счёту разницы никакой нет: последствия одинаковые, от концентрации всё зависит. Конечно, от креплёных спиртных напитков более тяжёлые последствия, но в конечном итоге люди напиваются. Когда наши молодые люди говорят: «Выпил 3 литра пива, отдыхаем», — это нормально или нет? По сути 3 литра пива, если перевести на абсолютный алкоголь, — это практически 500–600 грамм водки».

Игорь Яткин, бармен бара The Rooks:

«Не прям большая часть, но половина, наверное, точно сейчас ходит, которым от 18 до 22 лет. Если закон действительно примут, видимо, ряды людей поредеют, но их заменит просто более взрослый контингент (если закон будет касаться любого вида алкоголя; если же только крепче 16,5%, то в баре напитки преимущественно ниже по градусам — пиво и сидр, а крепкий алкоголь есть только в коктейлях. — Прим. ред.). Я считаю, что это правильно, что такой закон должны принять. Правильно, потому что не очень приятно смотреть, как пьяные молодые люди, не умеющие себя нормально вести и контролировать в состоянии алкогольного опьянения, исполняют различные вещи. Я имею в виду просто какие-нибудь банальные кривляния, какие-нибудь небольшие вещи вандального характера, разрушительные, то есть абсолютные глупости, которые ничего за собой не несут, только бардак создают.

На самом деле я считаю, что алкоголь нужно продавать с 21 года, потому что люди в более осознанном возрасте уже — и они уже должны сами прийти к тому, хотят они пить или нет, а не смотреть, как пьют другие. Не намного, но имеют значение эти три года.

Мы всегда проверяем паспорта — сами бармены на своё усмотрение, а в выходные дни у нас действует охрана на входе во дворик и проверяет паспорта у всех, кто заходит. Разок за смену я точно спрашиваю: если я сомневаюсь, всегда спрошу, даже если человек выглядит на 19–20 лет, я лучше уточню у него на всякий случай, потому что не очень хотелось бы попасть в ситуацию, когда продал алкоголь несовершеннолетнему. Всё зависит от того, как человек выглядит, как он говорит, как он себя ведёт, — это тоже может сказать о его возрасте. Плюс я работаю уже семь лет за барной стойкой, поэтому глаз как-никак немного набит: всегда видно, кому есть 18, кому нет, кто постарше, кто помладше».

Зоя Сергеева, начальник управления информационной политики НГТУ, доцент кафедры социологии и массовых коммуникаций:

«Я так предполагаю, студенческая жизнь, наверное, может поменяться по той простой причине, что случаи стихийного приобретения алкоголя будут гораздо реже встречаться, нежели сейчас, когда есть для этого права, есть для этого законные основания: прохожу мимо, увидел бутылочку чего-нибудь, приобрёл. Понятно, что те, кто пожелает приготовиться к специальному какому-нибудь событию, конечно, попросят старшего товарища. В общем, не думаю, что в этой части сильно ограничат, но то, что стихийных покупок будет меньше, я почти убеждена.

Как это скажется на учебном процессе? На мой взгляд, никак — по той простой причине, что мы уже проходили несколько этапов ужесточения: в 2006 году ограничили пропаганду в рекламе — это дало свои плоды, безусловно; в 2015 году ограничение в СМИ произошло. Прохождение всех этих барьеров, безусловно, будет усложнять, но кто хочет выпить, тот всегда найдёт того, кто ему поможет это сделать.

С другой стороны, вопрос культуры. Мне кажется, что сейчас студенты поймали такой тренд на ЗОЖ, поймали тренд на здоровое питание — это прям заметно. У нас даже если посмотреть по внеучебной деятельности, по спортивным секциям за последние три года — народ ходит более массово. Они стали все кофеманами, что тоже тренд, но при всём при этом многие из них занимаются в зале, ходят на фитнес, считают калории, покупают фитнес-часы. Такая тенденция есть. Мне кажется, по сравнению с 90-ми и 2000-ми сейчас мода на здоровый образ жизни, действительно, появилась. И курильщиков, мне кажется, становится меньше. Но при этом студенческая жизнь, как говорят сами студенты, без гитары, анекдотов и бутылочки пивка не протекает, — это всегда есть, было и будет, я так полагаю.

У нас — и не только в нашем университете — есть правила пропускного режима и нахождения в общежитии: все очень сильно боятся того, что их исключат и лишат места в общежитии. Протоколы по правонарушениям, связанным с употреблением алкоголя, становятся реже, хотя случаются, конечно. Мы отчисляем таких студентов, а они держатся за место в общаге, понимая, что снимать квартиру гораздо дороже. И соответственно как-то более-менее в этом плане дисциплину соблюдают. Сегодня они больше гуляют на улице где-то: в тёплое время лавочки какие-то, дворы, а в зимнее время есть молодёжные клубы, где можно посидеть за небольшие деньги. Но место в общежитии для них важно, потому что они понимают, что оно точно не будет простаивать. Университет удовлетворяет потребности в общежитии всех иногородних студентов, но есть тех, кто живут в Бердске и Искитиме, и тоже хотят жить в общежитии».

Жанна Осипова, территориальный менеджер по развитию «Ярче!» в Новосибирске и Новосибирской области:

«По-моему, если закон вступит в силу, будем продавать только по предъявлении паспорта — других вариантов не будет. Здесь (с 21 года. — Прим. ред.) реально невозможно отличить, сколько человеку лет. Сейчас если возраст определить не могут, спрашивают паспорт. Очень надеюсь, что наша молодёжь с 18 до 21 года так не пьёт, чтобы продажи алкоголя после этого упали».