«Все боятся умирать»: актёр победил рак и дал концерт в больнице, где его спасли

Впервые об Андрее Корчагине громко заговорили в прошлом году — вместе с коллегами по Новосибирскому музыкальному театру он устроил концерт для пациентов и врачей гематологического отделения при ГКБ № 2, где лечат новосибирцев с заболеваниями крови. В небольшом кабинете, где обычно проходят занятия для студентов, поставили музыкальную технику, рассадили в несколько рядов пациентов,

но, кажется, больше всего концерт ждали сотрудники больницы — от заведующей до уборщиц, ведь перед ними выступал тот, кого они выходили.

«Это наш Андрей, он тут лежал. Всё время в боксах. Думали, уже не выкарабкается», — шептала пациентам во время концерта одна из медсестёр. В гематологии она работает не первый год, ежедневно она ставит капельницы химиотерапии десятку пациентов: безволосые головы в платках и отёкшие от гормонов лица — это её привычные будни, но даже им, видавшим, как угасают люди, тяжело сдержать слёзы, глядя на улыбающегося Андрея, который поёт для новых больных: «Я желаю счастья вам».

В августе 2013 года, незадолго до начала театрального сезона, 31-летний Андрей стал чувствовать себя хуже. Что с ним происходит, он не понимал и списывал всё на осложнения от ангины.

«Резко начала подниматься температура, горло резко заболело, не мог есть. Вызывали скорую, попал в инфекционку, думали, ангина. Там взяли анализ крови, и в тот же вечер пришёл гематолог, сделал пункцию, а на следующий день меня уже увезли в гематологию. Оказалось, миелобластный лейкоз», — вспоминает Андрей.

Диагноз актёру сперва не сказали — врачи зачастую сразу не сообщают такие диагнозы, опасаясь бурной реакции пациентов. Сначала говорят с родственниками и только после рассказывают правду больному.

«Естественно, диагноз мне сразу никто не сказал. Но для меня это не было шоком, не воспринял серьёзно, даже когда узнал. Не знаю почему, может, потому что я по жизни оптимист?» — рассуждает Андрей. Он пытается казаться спокойным и дружелюбным, но заметно, что воспоминания о лечении даются ему непросто. Как сам говорит, больше всего переживал за театр и спектакли — до начала сезона оставалось каких-то несколько недель, репетиции шли полным ходом, а в нескольких постановках у Андрея не было дублёра.

«Кажется, за спектакли я переживал даже больше, чем за себя, я ведь был задействован во многих постановках. Конечно, большие роли я играю с дублёрами, но в основном-то без. Боялся, как в театре воспримут мою болезнь, я был на хорошем счету. Очень переживал. В каких-то ролях даже хотелось поделиться тем, как я бы хотел сыграть. Была казусная ситуация. Позвонили ребята, не могут вспомнить танец для спектакля "Мистер X", спрашивают, могу ли я к ним прийти и показать, а я в тот момент как раз лежал в боксе, — рассказывает актёр. — Первый месяц я пролежал в боксе безвылазно. Там психологически тяжело. Думаешь, когда же это закончится, когда уже хотя бы в обычную палату переведут. Хотя мне комфортно быть одному, но постоянно быть в боксе тяжело.

Тем более когда то справа, то слева везут кого-то в морг. Когда ты это видишь, в эти моменты страшно. Когда буквально накануне общался с человеком, а сегодня узнаёшь, что он умер».

Попасть в индивидуальный бокс боятся все — туда, в стерильную палату на одного, попадают те, чьи показатели лейкоцитов и тромбоцитов резко снизились из-за химиотерапии. Иммунитет этих людей так ослаблен, что они намного более восприимчивы к инфекциям, чем другие. Даже между собой пациенты часто говорят не «отправили в бокс», а «закрыли», словно это камера, а они провинившиеся заключённые. Пока из бокса не переведут в отдельную палату, больной не может выйти прогуляться по коридорам, сходить в кружок рукоделия, да и сил на это у него чаще всего нет.

Лечение в городском гематологическом центре продлилось два года — сперва Андрея вёл врач Алексей Мишенин, а потом его передали Галине Шамаевой. Андрей смеётся, что в больнице его любили и врачи, и медсёстры — видимо, потому что он артист. Было трудно, но уже на втором году он начал выходить на работу.

«Продолжалась химия. Порой так получалось, что с утра ездил на химию, а потом на репетицию в театр. Было тяжело, но все меня поддерживали. Но ощущения снова вернуться на работу, вернуться в жизнь, — это был кайф. Я люблю все свои роли, все спектакли, для меня была радость вернуться», — говорит Андрей.

Спустя два года Андрей вернулся в больницу, но уже не на очередной курс химиотерапии, а с коллегами по ансамблю «Миг», чтобы порадовать тех, кто сейчас проходит лечение.

«В какой-то момент родилась идея благотворительного концерта в благодарность врачам и в поддержку пациентам, потому что я сам знаю, что такое там лежать. Совершенно спокойно туда зашёл. Естественно, сразу вспоминаешь химиотерапию, все эти уколы бесконечные, но и тогда, и сейчас спокойно воспринимал больницу, — объясняет Андрей. — Для коллег было сложновато — видеть эти грустные лица, кому-то они даже казались обречёнными. Я их успокаивал, что это нормально, что это такой процесс, от которого, к сожалению, никуда не деться. Это не негативные ощущения, это те ощущения, которые, наверное, и должны быть у людей от больницы».

Пока из-за сильной занятости в театре у «Мига» был только один концерт в гематологическом отделении, хотя Андрей хотел бы не раз его повторить, ведь он понимает, что многие не выходят из больницы месяцами.

Андрей считает, что после болезни его карьера и жизнь хуже не стали, нужно только раз в месяц сдавать кровь на анализ и раз в три месяца проводить стернальную пункцию, — но это уже мелочи по сравнению с тем, через что он прошёл за два года.

«С кем я общался из пациентов, я не заметил ни у кого ощущения, наоборот, людям хочется жить, все боятся умирать. После того концерта чувствовал, что подарил людям немного радости, позитива и даже надежды. Может, после концерта они немножечко воспрянут», — Андрей хочет верить, что кто-то, посмотрев на него, захочет бороться с болезнью и не опускать руки.

Читайте также:

«Если падать духом — лучше сразу ложиться в гроб»: истории двух подростков, которые победили рак — он отнял у них детство, но они выжили и выздоровели.