Герой Советского Союза Александр Анцупов: «Я не думал, что выживу»

Ива Аврорина:
Доброе утро, уважаемые зрители, слушатели и читатели портала НГС.НОВОСТИ!
Мы начинаем наш прямой эфир, и сегодня у нас в гостях Александр Яковлевич Анцупов, Герой Советского Союза, один из двух оставшихся в нашей области Героев Советского Союза. Это звание Александ Яковлевич получил за взятие Днепра, который он первый переплыл на подручных средствах. В канун Победы мы пригласили Александра Яковлевича, чтобы он ответил на ваши вопросы.
К нам пришли не столько вопросы, сколько поздравления и выражения признательности, но вопросы тоже есть.

Ковальчук Сергей, п.Коченёво:
Александр Яковлевич. здравствуйте!
Мое первое "знакомство" с Вами было с самого детства - мой папа, Михаил Иванович, жил старшеклассником в 60-х годах в Федосихе (он родом из Казанки, что недалеко от неё), и поэтому он, много раз нам рассказывал о том, как жил в одной деревне с Героем Советского Союза, как они, школьники встречались с Вами, поэтому о Вашем подвиге я знаю с раннего детства. Я также знаю, что вы участвовали в написании Книги памяти Коченёвского района. В данное время я занимаюсь тем, что воссоздаю данные по однополчанам-коченёвцам, воевавшим на фронте в одних частях. Подскажите, были ли, а может и сейчас еще здравствуют, на Коченёвской и Новосибирской земле Ваши однополчане? Как давно Вы встречались со своими друзьями по фронту и где проходили Ваши встречи?
Спасибо.
С уважением,
Ковальчук Сергей (Коченево-Новосибирск)

Ответ:
Есть, но они погибли, не осталось ни одного. Нас призывали — четыре области и два края. Мы формировались в Черемушках в Омской области. У меня были друзья хорошие, но все они погибли. Саша Шурбин погиб, Пономарев, ордынский, тоже погиб, из Красноярского края ребята погибли. Вернулся один, правда, сузунский, но я его не мог встретить, потому что не знал, где он живет, а потом он умер. Жалко.

Ива Аврорина:
А вообще с кем-то из тех, с кем воевали встречались?

Ответ:
Встречался часто. В другой раз в год 2 раза ездил на Украину. Жаль, что там творится сейчас. Как нас там принимали всегда очень хорошо. Встречались мы, даже на квартирах были встречи большие. Встречались мы от Москвы, в Киеве, Пресне… где был плацдарм наш украинский. Дошли до Львова. Во Львове школа № 170, там встречались. Потом ездили в городок, там на кладбище ездили. На кладбище наши похоронены, рядом бандеровцы. Мы задали вопрос: «Почему не уберете их кладбище?». А они говорят: «Мы вот тут уголок разобрали, а они наше все кладбище разбомбили. И нам пришлось прекратить это и не трогать его».

Ива Аврорина:
Это в каком году было?

Ответ:
Это было в 83-м году. Мы до 90-го года ездили туда.

Ива Аврорина:
На Украине так и живут кто-то из ваших сослуживцев?

Ответ:
Да. Во Львове живет один коченевский — Леня Ефремов. Я там встречался с ним, а сейчас не знаю, жив он или нет. Встречи большие были, надо было фотографии взять, вам показать. По 500 человек встречались даже. И генерал наш, и командир танкового полка Суховаров, и начальник штаба встречались с нами.

Галина:
Уважаемый Александр Яковлевич!
Ответьте пожалуйста на вопрос, понятно, что на войне было очень страшно, но все-таки, потом привыкаешь к этому чувству, оно атрофируется, или страшно было всегда?
И еще какие были радостные моменты на войне и были ли они вообще?
Здоровья Вам, долгих лет жизни. Мы гордимся Вами!

Ответ:
И были слезы. Страшно, а потом привыкаешь.
Я в танковой 3-й Одесской армии служил пулеметчиком. Страшно. Такие сражения были, когда танк на танк шли в лоб. Мы три танка сменили. На четвертом нас подожгли, я маленько подгорел. Трудно было, конечно. Наша армия была в резерве. На Курской дуге когда начали воевать, 7 суток воевали и не могли наши прорваться. Наоборот, немцы 2–3 км занимали. Потом нашу армию ночью по тревоге подняли. Мы находились в Ясной Поляне, где усадьба Л.Н. Толстого, охраняли Тулу. Вышли на курскую землю — город Мценск. Это было уже 19 июля. Мы заменили пехотные войска, которые там оборонялись. Прорвали там оборону, заняли Мценск, железную дорогу пересекли между Мценском и Орлом. Потом форсировали Оку. Вышли на Нарышкино. С Нарышкино мы обратно повернули, восточную пересекли дорогу Орел – Липецк и заняли последний уже район Орловской области — Кромский.
Вышли к реке Крома. Берега были заминированы, мост взорван. Нам разведчики сказали, что здесь есть место, где фарватер всего 2 м, а почва твердая, там можно проскочить. Мы 2 танка на этом плацдармике подбили. А потом, когда мы только развернулись, метров 100–150 прошли, нас подбили. Танк загорелся. Я сразу выскочил в воду — я башенный был стрелок, с пулеметом. А мы шли понад речкой. Там разлив такой был примерно в полметра воды было. Я спрыгнул прямо в воду и спасся только этим. А экипаж погиб.
Я вернулся в Ясную Поляну. Меня там подлечили, и я принял отделение танково-десантное разведроты.

Ива Аврорина:
Сколько вам лет было?

Ответ:
19-й. Мне в 19 Героя присвоили уже.

Ива Аврорина:
Вы говорите, что потом привыкаешь. Есть какие-то вещи, к которым привыкнуть совсем нельзя?

Ответ:
Я думаю, таких я не наблюдал, но страшновато было.
Был такой случай. Когда заняли плацдарм, к нам на вторые сутки переправили на понтоне пушку. Мы защищали. Три танка, когда подошли к нам, — мы два подбили, а третий вернулся. У нас наводчиком был новосибирец Коля Кузнецов. (Вы, может, его знаете. Он жил на ул. Дуси Ковальчук. Он был там рядовым, а потом уже работал в КГБ здесь, полковником был.) Нас было 24 человека, в моем отделении пулеметчиков. Когда мы 2 танка подбили, а третий вернулся, через час-два уже 10 танков идет, на автомашине автоматчики немецкие, мотоциклисты. Нам там было трудно. Кузнецов 4 танка подбил. Пулеметчики 6 танков подбили, 4 развернулись. Осталось нас четверо к вечеру. Когда Кузнецов остался одним наводчиком, он сам подносил снаряды, наводил и… Трудно ему было. Он кричит: «Саша, выручай!». А у меня пулеметчики погибли оба, ранен командир Богомолов. Со мной один только остался. Я говорю: «Одного тебе последнего отдаю». Потом мы вызвали огонь на себя. Подпоясались гранатой противотанковой, думали, что бросаться под танки придется — снаряды закончились, патронов нет, пулеметы замолчали. Потом мы уже ракету выбросили — у нас договор был, и нас выручили.

Ива Аврорина:
Какой договор?

Ответ:
Какую ракету выпустить, какого цвета, чтобы они определили, где мы, чтобы по нам не стреляли. С нашей, с восточной стороны разом включились «Катюши» и артиллерия, и немцы отступили. Мы тогда с Колей сели, обнялись и заплакали. Стонут некоторые ребята, погибло много. Нас осталось только четверо. Мой друг тогучинский Шурбин Саша там же погиб.

Ива Аврорина:
К этому же нельзя привыкнуть?

Ответ:
Привыкнуть можно, но на сердце отражается все это. Конечно, жалко ребят своих. Мы когда учились, все в Новосибирске были, много нас. И ни одного не осталось. Из нашего полка трое Героев: Левин, сузунский, который погиб, Николай Бабаев с Каргатского района. А в батальоне у нас было 33 Героя, начиная от командира батальона. Батальона такого не было за всю войну. Но погибло их много, посмертно многих…
Нас четверо было — двое омских, оба погибли, Левин погиб (я был в 1-м отделении, он в 3-м, один я остался.
Трудно было. На плацдарме 38 суток. Ежедневно по 10–15 контратак отбивали. Ночью нам десантников подбросят, а сзади никого не остается. Не знаю, как спасся. Ранен был, но я не покинул поле боя. Пдолечивали меня, а так я с ребятами был. Погибло много. Иной раз 2-3 человека оставалось в отделении.

Надежда:
Сталкивались ли вы на войне с бандеровцами? Что вы об этом из своего опыта знаете?

Ответ:
Когда Ватутина подбили, наш 53-й полк направили в это место. Бандеров окружили мы на пятеро суток. Много их очень побили. И пленных много брали, но их расстреливали больше. Там же, где они сотворили это (подбили), на этом участке.
А ходили мы в 83-м году на кладбище к Кузнецову, разведчику, с секретарем обкома и председателем горисполкома. С венками они шли. А потом видите, что получилось…
У меня 2 поздравления — одно от главы Украины папке моему прислали, другое — от секретаря Львовского обкома и председателя облисполкома, поздравляли с 35-летием, потому что я Героя на Украине получил. Левитин, глава Украины, поздравил с 60-летием освобождения Украины, и тут сразу они после этого и закрутили.

Борис:
Александр Яковлевич, поздравляю Вас с наступающим Великим праздником! Желаю Вам крепкого здоровья и сто лет жизни, впереди!
Мой вопрос.
Два депутата, бывший вице-губернатор и бизнесмен повесили в центре левобережья огромный баннер с поздравлением с 70-летием Победы — вместо портретов ветеранов он украшен их собственными фотографиями.
Вас это оскорбляет? Меня оскорбляет.

Ответ:
Конечно. Надо было участников войны там повесить, а не депутатов.

Андрей Мельман:
Александр Яковлевич, у меня к вам два вопроса.
1. Согласны ли Вы, что в последнее время мероприятия вокруг дня Победы являются больше симуляцией, поводом для отдыха для простых граждан и "галочкой" для чиновников, нежели подлинным праздником радости и скорби?
2. За прошедшие 70 лет - на Ваш взгляд - не чрезмерно ли героизирована история Войны - имеет ли место лакировка событий тех лет?

Ответ:
Да. Много такого у нас.
Как только перед праздником меня каждый день на мероприятия зовут. Иногда даже на 2 мероприятия в день. А почему не за месяц? Все подводят к празднику. Вчера меня позвали в школу и в ДК «Строитель». И вот куда? Мария Семеновна поехала в школу, а я в ДК «Строитель».

Ива Аврорина:
Вы уже много лет встречаетесь со школьниками. Школьники отличается от тех, что лет 10, 20, 30 назад были? Их интересуют одни и те же вещи? Или вопросы разные задают?

Ответ:
Вопросы всякие. Один мальчик, такой интересный, спросил: «А можно мне его пощупать?». Кто-то спросил, как мне удалось выжить, ведь так все страшно было. Я отвечаю, что всегда занимался спортом, на лыжах ходил, в 10 лет на охоту с братишкой ходили, на коньках катался. Мы в Федосихе жили. У нас с братом друзья были в Коченево. Это 30 км. Мы в месяц раза 2 туда ходили на лыжах. Или они к нам тоже приходили на лыжах. Вот так мы занимались. Я шарф никогда не носил. Пуговицу мама пришьет — 2-3 дня, и пуговицы нет. На растопашку все время ходил.

Ива Аврорина:
А что еще дети спрашивают? Что сейчас интересует детей про войну?

Ответ:
Спрашивают, где воевал, где награжден, чем награжден…

Ива Аврорина:
Они историю войны знают?

Ответ:
Знают. Иногда такой вопрос зададут… Где родился, как попал на фронт, где учился там, в какой части воевал. Задают вопросы, на которые сложно ответить. Почему много земли, нашей территории оставили сразу немцам?

Ива Аврорина:
А вы не можете ответить на этот вопрос?

Ответ:
Потому что внезапно все произошло. Если бы еще год они не объявили нам войну, мы бы, конечно, подготовились. А то они, не объявляя войны, сразу пошли, нарушили договор, который был заключен между Германией и СССР. День еще такой выбрали — праздник Троица, воскресенье. Командир корпуса, который там был, рассказывал нам, что они собрались на рыбалку тогда, еще немного — и уехали бы, а тут объявили войну. Многих не было в части.

Ива Аврорина:
А вы как узнали о начале войны?

Ответ:
Мы с другом Николаем, он без ноги потом остался, поехали в Коченево за горючим и там узнали, что война началась.

Руслан:
Александр Яковлевич. А какие у вас самые любимые песни военного времени?

Ответ:
«Синий платочек» мы все пели, «Катюшу». В Куйбышеве на берегу реки у нас окопы были примерно 3 км — мы всегда строем и с песнями.

Сергей:
Уважаемый Александр Яковлевич !
Скажите пожалуйста, какая Ваша любимая книга, любимый писатель, любимый герой в литературе ?
Долгие Вам лета, С праздником !

Ответ:
Шолохов, Пушкин. Читаю я и книги пишу. Я написал две книги. Одна — «Книга памяти Коченевского района». 4800 там погибших. Я ее 7 лет составлял. Куда только не обращался. У меня был очень хороший друг, замкомандира по строевой, в Ленинграде жил. Он меня выручал много. В Подольск писал, в облвоенкомат. Я даже Героя нашел. У нас было 9, а я 10-го нашел. Оказывается, он родился в нашем районе, в с. Тропино. Я узнал, что он прокопьевский, написал в военкомат г. Прокопьевска. Они мне выписали его данные, что он умер в 74-м году. А потом я нашел дочку его, которая живет в Томске. Мы с ней сейчас переписываемся, по телефону разговариваем. Она обещает приехать ко мне — съездим в Коченево. Там сейчас аллею Героев сделали. Поставлено 12 плит с фотографиями — 10 Героев и 2 кавалера ордена Славы. Я сфотографировал его памятник и выслал ей.
А вторую книгу я написал о себе — как воевал, детство. Папа мой 8 лет воевал, начиная с империалистической войны и заканчивая Гражданской. В Советской воевал в Кронштадте. Ленина охранял. У него тоже 2 креста было. Не знаю только, медали или ордена. Тогда как-то презирали это, прятали, не носили.

Ива Аврорина:
Что вы имели в виду, когда писали, что «чиновники глухи и немы».

Ответ:
Я работал в торговле тогда. У нас была очень плохая пекарня. А это как раз было время освоения целинных земель. Ко мне еще присоединили целинный совхоз.

Ива Аврорина:
Это когда было?

Ответ:
Это было в 50-х годах. К кому мы только не обращались. Я уже сам не стал хлеб с пекарни брать, супруга пекла. Там и тараканы, там и мыши. В пекарне — корыто, и руками мужчины месили, пот течет туда. Обращался и к секретарю, и к председателю райисполкома, и к директору совхоза — никто не помог. Я уже хотел уволиться. Поехал в Райпотребсоюз, сказал, что либо давайте строить, либо я ухожу. Меня отправили в Облпотребсоюз. Председатель меня к Александру Яковлевичу Толоконскому завел. Вот только он и помог, а нашим никому не надо было. Он мне сказал, что транспорт и материалы он найдет, а мне нужно поговорить с директором совхоза, сможет ли тот выделить деньги на это. Директор денег не дал. Только когда Толоконский с ним побеседовал, он согласился, сказал, что найдет деньги.

Екатерина Александровна:
Уважаемый Александр Яковлевич, здравствуйте! Поздравляю Вас с наступающим праздником! Крепкого здоровья вам и вашей семье!
Расскажите, пожалуйста, как вы привыкали к мирной жизни? Что помогало, что мешало?
С уважением,
Екатерина Александровна

Ответ:
Когда я был ранен, в госпитале пробыл, лечился в Киеве, Курске и Баку, и в санатории. Меня сестра привезла домой.
Я даже звезду не получил вовремя. Я в 46-м получил. Когда воевал, я не знал, что мне Героя присвоили. Прислали благодарность маме. Я когда воевал, ни одного письма не получил. Потому что на Курской дуге я воевал в одной бригаде, потом, когда отделение набрал, — в другой бригаде, даже в корпусе другом. Когда с украинского плацдарма снимались, на липецкий готовились, я обратно в свою часть попал. Там встретил своего друга, а он говорит, что у них нет экипажа радистов. Я пошел в радисты.)
Я вернулся домой — папа умер, мальчик самый младший умер, мама осталась с четырьмя детьми. Две сестры работали на «Сибсельмаше» — одной 14 лет было, другой 16. Брат работал на танковом заводе в другом городе. Я в совхозе работал до армии. Управляющий приехал, посмотрел, как мама живет, и сказал: «У меня квартира есть порожняя. Давай я тебя перевезу на отделение от Федосихи». Он перевез туда маму. Я подлечился маленько, через два месяца он ко мне приходит и предлагает стать завхозом. Я согласился. Потом меня избрали комсоргом и председателем профкома.

Ива Аврорина:
Там фронтовиков много было?

Ответ:
Мало было. Почти что не было.
Я там женился. Меня председателем сельского совета избрали. Целину разрабатывали. Потом сельсоветы объединили. Потом 28 лет в торговле проработал. Я товарооборот там в 6 раз увеличил за 5 лет, 10 магазинов построил, автомашину купили, трактор, пекарню построили. Был награжден значком «Отличник торговли», орденом Октябрьской Революции и медалью в ознаменование рождения В.И. Ленина.

Сергей Ковальчук:
Александр Яковлевич,
подскажите, пожалуйста, как Вы относитесь к Аллее Героев напротив Районной администрации Коченёво?
Спасибо.
Сергей,

Ответ:
Я не возмущался, но недовольные были. У нас был секретарь компартии Демин, он потом в город уехал. Он сказал, что ему не понравилось, надо было бюсты поставить и не в этом месте. Там у нас администрация, доска почета, а аллея напротив доски почета — там такого видного места у нас нет. Надо было там, где у нас памятник, где большой сквер. А здесь площадь маленькая и обозрение плохое.

Евгений:
Доброго Вам здоровья! Скажите пожалуйста, как Вы относитесь к тому как сейчас эксплуатируют образ георгиевской ленты?

Ответ:
Я отношусь положительно. Я у папы видел эти кресты с лентами.

Ива Аврорина:
Что для вас георгиевская ленточка?

Ответ:
Армейская лента, еще при царе была. Положительно отношусь, не считаю, что это зазорно.

Виктор:
А в Новосибирске нужна ли аллея героев?

Ответ:
Да, конечно.

Наталья:
Вы думали о смерти во время войны? молились ли вы о спасении или в то время было не до этого? что вы чувствовали, когда узнали, что война закончилась?

Ответ:
Когда я попал на Курскую дугу, я понял, что мы до Победы не доживем. Я не знаю, как я спасся, — трижды ранен был, 10 операций перенес. Когда форсировали Днепр, я первый с отделением поплыл, а средства еще доставлялись. Меня вызвал командир корпуса, он знал, что в моем отделении двое, воевавших еще в Гражданскую войну. Он мне сказал: «Бери своих стариков. Вот вам пароль. И идите понад берегом Днепра. Потом будет речушка, которая впадает в него. Вы ее не переходите, а идите понад берегом — в деревню зайдете, километра два, деревня Козинцы. Зайдете в третий дом». Там жил партизан, который набирал отряд, а сам партизанский отряд стоял на том берегу, на немецком. Мы должны были взять у него лодки. А он сказал, что на этих лодках отправил партизан в отряд. Но дал нам маленькую лодочку, чтобы сплавать туда и пригнать лодки. Так и сделали.
Хотели днем форсировать, но нас сразу обнаружили, и мы вернулись. А потом ночью с 21 на 22 сентября 1943 года 2 отделения, включая мое, 12 человек, по 6 в лодке, переплыли на тот берег. Я сам вызвался первым плыть, и Богомолов тоже. Когда переплыли, думал, не выживем там.