«Это лучший режиссер на сегодня»

Пожалуй, ни один фильм за последнее время не вызвал столько жарких споров, как «Левиафан» новосибирца Андрея Звягинцева, получивший престижную кинонаграду «Золотой глобус» и номинированный на «Оскар». Россиянами фильм был воспринят неоднозначно, и некоторые критики даже обвинили его в пропаганде российской чернухи, которая сейчас якобы выгодна Западу. «Левиафан» — перенос библейской притчи об Иове в нашу реальность. Живущий на Севере мелкий предприниматель Николай сталкивается с местным мэром, захотевшим отобрать у главного героя дом на берегу. Библейским чудовищем Левиафаном у Звягинцева по сути является государство. В невыгодном свете в фильме представлен и коррумпированный мэр, и священник, «сросшийся» с властью. Корреспондент НГС.НОВОСТИ пообщался с чиновником, актером, психоаналитиком и православным активистом, которые уже посмотрели новый фильм Звягинцева, и узнал, гордятся они своим земляком или наоборот.

1. «Левиафан» — гордость или позор для Новосибирска? Стоит ли назвать в честь режиссера улицу, как предложили журналисты одного из информагентств?

2. Оскорбляет ли фильм православие и чувства верующих или говорит правду о проблемах РПЦ?

3. Звягинцев показал разрушение церкви, государства, личности. Согласны ли вы с этим? Как это можно изменить?

Михаил Немцев, кандидат философских наук, преподаватель кафедры философии НГУЭУ:

«1. Это замечательный фильм! Звягинцев — гордость города. Сейчас это реальный человек, который представляет российскую культуру на высшем уровне. Это высшая лига мирового кинематографа. И впервые, по-моему, человек такого уровня вышел из Новосибирска. А в положении о переименовании городских объектов сказано, что называть объекты именами людей можно только через год после их смерти. Но, безусловно, в честь Звягинцева что-то должно быть — может, кинотеатр назвать.

2. Мне кажется, Звягинцев очень точно попадает в проблему: если Христос был с нищими, униженными и оскорбленными, то в России православие на стороне сильных, богатых, успешных. Это не то, для чего церковь 1000 лет существовала, — благословлять грабежи, убийства и бандитизм. Звягинцев на это очень точно указал. И я думаю, что это переживание для многих невыносимо. Но к чувствам верующих и религии это не имеет отношения. Там ведь показан и скромный монах, который живет очень бедно. Это другое православие, которое у нас тоже есть.

3. В предыдущем фильме «Елена» этот процесс (разрушения личности и государства. — И.К.) режиссер показал в динамике, а здесь уже все разрушено. Есть такое слово — богооставленность. Вот это здесь и показано. Наверняка это можно изменить, я не думаю, что Россия в этом смысле — конченое место. Но это очень сложно. Болезнь далеко зашла. Но излечить, конечно, можно… Что мы, не люди, что ли?».

Константин Телегин, актер театра «Красный факел», исполнитель эпизодической роли полицейского в «Левиафане»:

«1. Я считаю, это — лучший и великий режиссер на сегодня. А почему позор? Потому что он откровенно показал, что есть на самом деле? Звягинцев — человек очень скрупулезный, он, как доктор, ставит нашему обществу диагноз… Идея с улицей, думаю, и Андрею бы не понравилась. Это же абсурд! Левиафан, по сути, — государство и чиновники… И вдруг этот монстр, против которого Андрей высказался этим фильмом, окажет ему честь и назовет его именем улицу. Это просто станет продолжением фильма. (Улыбается.)

2. Некоторые верующие последнее время стали такими чувственными, что их оскорбляет всё. Мне кажется, верующего человека не может оскорбить какая-нибудь критика, допустим. Если мы не будем об этом говорить, это не значит, что этого не будет… Мои чувства не оскорбляет. Я хоть и невоцерковленный, но — верующий, верю, что душа живет вечно.

3. Это на самом деле так — мы живем в эпоху разрушения. Может, и есть где-нибудь люди морально-нравственные в политике, чиновники такие, но я не знаю про них. В 1990-е годы люди были воодушевлены переменами. В 1930-е годы такое было, в 1917-е… Сейчас же желание воодушевить население на подвиги — какое-то искусственное. Потеряно десятилетие. Изменить это, думаю, очень сложно — много упущено. Каждый должен думать о своей нравственности, а не о нравственности Звягинцева или твоего соседа… Отсюда надо начинать изменения».

Анна Терешкова, начальник департамента культуры, спорта и молодежной политики мэрии Новосибирска:

«1. Этим надо гордиться. Мало кто из новосибирцев достиг таких высот. Звягинцев — гениальный режиссер, который вырос в Новосибирске и стал именно здесь режиссером. Дать название улице — невозможно, так как это происходит после смерти, а мы желаем Андрею долгих лет жизни. От своего департамента мы можем номинировать его на Человека года в Новосибирске. И поступают еще предложения, чтобы сделать Звягинцева почетным гражданином города.

2. Фильм не может оскорблять чувства верующих. Тут показана существующая проблема в обществе. И это — высокохудожественное произведение. Лично я считаю, что Звягинцев — это современный Тарковский.

3. Мне кажется, что, разрушив все изначально, внутри Звягинцев показывает путь созидания. Он оставляет очень большое, так скажем, послевкусие для размышления над судьбами отечества. Но болезнь надо вскрыть, чтобы потом ее лечить… Надо начинать с воспитания семьи, с вопроса воспитания личности и культуры личности. Идет же все от любви: чем мы больше любимы, тем мы больше даем чистой и правильной любви».

Алексей Лобов, православный активист, координатор движения «Русский щит»:

«1. Я точно чувство гордости не испытываю. Ситуация вокруг этого фильма, связанная с награждением фильма, — это событие в контексте. Не будь такого фона вокруг России, фильм бы не получил «Золотой глобус». Это — раз. Во-вторых, сам подход к созданию произведения, это — превращение его в черную карикатуру. С точки зрения коммерческой это — выигрышно, это — скандал. Автор и коллектив [фильма] шли по течению с задачей устроить скандал. Они не преследовали никаких других целей. (Иронично.)

2. На мой взгляд, чувства верующих здесь оскорбляют. О проблемах РПЦ может говорить только сама церковь. Люди со стороны… Это — не их дело. (Улыбнулся). Воцерковленные и сторонние люди совершенно по-разному воспринимают церковь.

3. Действительность — гораздо мрачнее, чем Звягинцев выдумывает… Мои прогнозы на будущее более пессимистичны, но это не значит, что я буду использовать ложь, чтобы донести свое представление до кого-то. Вот есть история, о ней написано в интернете, когда французские журналисты, посмотрев фильм «Левиафан», решили эту картинку увидеть воочию. Они поехали в Кировскую область — в тот городок, где снимался этот фильм, и хотели увидеть лично ужасы из фильма Звягинцева. Но они не нашли в этом городе и вообще в России того, что показывает Звягинцев.

Александр Буцких, психотерапевт:

«1. Скакать от счастья надо, что у нас такие земляки! Я в восхищении от фильма! Во-первых, это высокохудожественное произведение: эстетский фильм для эстетов. Автор владеет языком символов. В произведении — много слоев. И вот тут слоев очень много, фильм очень глубокий. Его просто хотят некоторые воспринимать как плоский фильм, как агитку. И еще: автор тут создает такую реальность, которая, на мой взгляд, достоверна. Звягинцев продолжает лучшие традиции и русской культуры, и советского кинематографа, как мне кажется… Рассуждая об улице… Надо ли было Янке Дягилевой вешать доску? Надо — в квадрате. Нормальные люди гордятся и демонстрируют другим, что среди них живут такие творцы.

2. Мне кажется, этот фильм — точный диагноз того, что у нас есть. Обижаться на диагноз? А чувства — такая тонкая субстанция, что можно оскорбить их чем угодно… Этот фильм не очерняет действительность. На мой взгляд, он ее даже обеляет.

3. Совершенно верно, еще — разрушение семьи… И это представлено даже на уровне наглядных символов, например, разрушенная церковь. Можно ли это изменить? Конец ли это? (Смеется.) Тут два может быть ответа: один — от атеиста, а другой — от религиозного человека. Для атеиста смерть — это конец. «Меня зарыли в шар земной», как сказал один советский поэт. Для религиозного человека смерть — подготовка к другой жизни, к другому циклу. С одной стороны, у меня есть ощущение безнадежности. Не только по фильму, но и по жизни. С другой стороны, есть символы возрождения. В фильме это — дети».

Илья Калинин

Фото kinopoisk.ru