Мурашки пустили по венам

В Новосибирске — а до того в Красноярске — прошел фестиваль CTM Siberia — выездной филиал крупного и важного берлинского фестиваля электронной и экспериментальной музыки CTM. За неделю фестиваля произошло более двух десятков событий: от кинопоказов до мастер-классов, от лазерного шоу, от концертов в филармонии до танцев в подворотне. Всю эту неделю местным любителям чудаковатой музыки каждый вечер было куда сходить и найти приключений на свои уши и глаза.

Справка: Фестиваль CTM Siberia проходил 11–12 сентября в Красноярске; 14–20 сентября в Новосибирске. Участники: Byetone, Daniele De Santis, Dasha Rush, Graw Bkler, Helena Hauff, Kathy Alberici & Federico Nitti, Opium Hum, Rabih Beaini, Robert Henke (Германия); Soundwalk Collective; Electric Indigo (Австрия); Lorenzo Senni (Италия); Andrey Smirnov, Appleyard, Buttechno, Chekhov, DJ 1985, Dyad & The Sleepers Club, Ferrein, Foresteppe, HMOT, Roman Stolyar, Huun-Huur-Tu, KP Transmission, Love Cult, Mble, Module Werk, Mujuice, Nikita Bugaev, Space Holiday Rocks, VJ Alex Skye, VJ Haust, Voronmrak, Wheel (РФ). Организатор — Гёте-Институт в Новосибирске.

Головной берлинский фестиваль CTM посещает около 25 тыс. человек — его сибирское щупальце собрало около 2500, по оценке организаторов. Организаторы небывалого выезда CTM в Сибирь — новосибирский Гёте-Институт — больше года готовили привоз полутора десятков европейских диджеев и музыкальных экспериментаторов плюс собрание таких же безумных и храбрых местных им в компанию. Представляя CTM Siberia журналистам, берлинская дирекция и местные кураторы подчеркивали, что это — не показательное выступление на пустом месте, а мультикультурный диалог с сибирской экспериментальной сценой.

Вообще берлинский CTM сам определяет себя как Festival for Adventurous Music and Art — то есть, если собирать все оттенки перевода, — «Фестиваль авантюрной, отважной, оригинальной, полной приключений музыки и искусства». Собственно, фестивальная неделя и ощущалась как путешествие с приключениями —

Открывался фестиваль в областной библиотеке — с участием министра культуры области Василия Кузина, напомнившего в приветственном слове, что публика перестала понимать современную музыку сто лет назад или около того. «Соответственно есть две стратегии. Либо не писать современную музыку, а варьировать известное — и по этому пути в некотором смысле идут академические заведения. Либо ее исполнять и слушать», — подытожил министр. И все начали слушать: вначале хрупко громоздящиеся друг на друга музыкальные конструкции сибирского куратора фестиваля Евгения Гаврилова (проект Dyad).

Затем — итальяно-немецкого музыканта Даниэля де Сантиса с проектом GR, вдохновленным существованием электромагнитных полей вокруг нас. Их создают наши гаджеты, например. Де Сантис же конструирует собственные гаджеты, которые в свою очередь генерируют музыку из этой непростой электромагнитной обстановки.

Сам при этом сидит весь залитый зеленым светом и заросший бородой на куче подушек на полу. Выглядит так, как будто ковыряется в звуках и проводах у себя дома — и никто на него не смотрит. По его рукам, как мурашки по венам, ползут отблески цветных огоньков с пульта. По воздуху ползут гудящие звуки и потрескивания, освещение мигает и гаснет синхронно музыке, — все связано со всем, все прорастает во все.

Во второй день фестиваля в «Победе» показывали раннюю советскую анимацию, для которой участники фестиваля написали музыку. Начали с совершенно галлюциногенного старинного черно-белого мультфильма о комсомолке, которая во сне попадает, как мечтала, в Америку; а там и вправду живут Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбэнкс, Чарли Чаплин и прочие люди Голливуда, — но в целом обстановка довольно гнетущая.

На третий день в филармонии выступали тувинские постмодернистские шаманы «Хуун-Хуур-Ту» с горловым пением, от которого легко прочувствовать шкурой не новую, в общем-то, мысль о том, насколько условно представление о традициях и авангарде: вот музыка, выделанная из традиций, — которая при этом — совершенно авангардно — заставляет передвигать границы привычного.

На четвертый день наступила кульминация — в большом зале театра «Глобус» музыкальный инженер Роберт Хенке с энтузиазмом и улыбкой безумного ученого дижировал самым зрелищным событием фестиваля — лазерным шоу Lumie II.

Разноцветные лазерные лучи в слегка разбавленной жидким азотом темноте то выстраиваются в футуристические композиции, то ломаются и бьются в конвульсиях, — оказываешься глубоко внутри фильма «Трон». Ближе к полуночи в тот же день кафе RAGU в «Бутоне» чуть не лопнуло от наплыва на вечеринку с московским Муджусом, карельскими Love Cult и австрийским проектом Electric Indigo. И так далее, и тому подобное, — на следующий день в «Глобусе» немецкий экспериментатор Олаф Бендер (Byetone) ввел публику в измененное состояние сознания, а в RAGU снова было тесно.

Все это — только часть того, что происходило между открытием CTM Siberia и его закрытием в ЛПШБР, прячущимся в подворотне «ресторанного квартала» на пересечении Ленина и Советской. На закрытии в ЛПШБР играл густое техно с восточными орнаментами (доведя публику до экстатических танцев) чернобородый ливанский берлинец Раби Бини, затем — резидент культового гамбургского клуба Golden Pudel Хелена Хауфф; веселье началось аж днем, но не могло остановиться до половины третьего ночи.

Корреспондент НГС.АФИША расспросила гостей вечеринки об их впечатления от фестиваля — и о том, насколько часты сильные впечатления в их культурной жизни в Новосибирске. «По меркам Новосибирска — это очень круто, конечно, — говорят Артем и Саша из пост-панк-группы «Буерак» (на фото — слева направо. — Е.П.) — Видно, что народ не готов. У нас все-таки больше котируется какая-то прямолинейная более музыка, с понятными танцевальными ритмами. Абсолютно не хватает культурной жизни! Мы прилетаем из столиц — и у нас наступает спячка, мы сидим дома и культурно просвещаемся только там. До этого впечатлил только Феликс Кубин (немецкий электронщик, которого Гёте-Институт привозил летом. — Е.П.)».

К «Буераку» присоединяется переводчик Петр (на фото — справа), который несколько минут назад выглядел — в экстатических танцах во время сета Раби Бини — самым счастливым человеком в мире: «Ох, мне сейчас кажется, что здесь больше никогда не произойдет ничего подобного. Из всего, что здесь происходит, это событие выпадает, конечно,

а так что-то интересное, мне кажется, здесь происходит раз в 3–4 месяца. В остальное время все сидят в интернете, ничего интересного не происходит.

Последнее, что для меня было впечатляющим по-настоящему до вот этого фестиваля, — это был "Фауст" в оперном. Причем, в оркестровой версии без декораций. На "Тангейзера" я не успел сходить, только на митинг за него пришел».

«Нет, у нас очень много театров! — отрицает местную скуку менеджер Павел. — Те, кто говорит, что им мало культурной жизни, наверное, просто сидят и не двигаются. Из того, что меня впечатлило за последнее время… Наверное, в июне, в театре "Глобус" — спектакль "Арабская ночь". Если вы имеете в виду вечеринки, то их масса, а самым ярким за лето для меня был Psyland (чилаут-фестиваль на острове в Обском море. — Е.П.)». «Фестивалей безгранично на Алтае и в НСО! — поддерживает научный сотрудник Екатерина. — Можно все лето перемещаться с одного на другой».

Напоследок от фестиваля остается энтузиазм почаще прокачивать свои музыкальные интересы и искать новые звуки. В том числе — и на местной сцене. Хотя это не так важно, — еще одно ощущение, оставшееся от приключений на CTM Siberia, — условности границ. Собственно, в этом заложенный в фестиваль смысл и есть. «Барьер между поп-музыкой и экспериментальной музыкой — нечеткий и постоянно в движении, — говорит основатель и директор фестиваля CTM Ян Рольф. —

Категории, жанры, стили — это все постоянно разрушается. В рекламе "Ауди" сегодня может играть музыка, которая 16 лет назад, когда создавался фестиваль CTM, была понятна только избранным.

Тогда невозможно было вообразить, что она будет играть в массовой рекламе. А теперь люди подсознательно воспринимают авангардную музыку как нечто само собой разумеющееся».

Елена Полякова

Фото автора, фото 3 — roberthenke.com