«Бёрдмэн»: полеты во сне и наяву

Незадолго до и сразу после раздачи «Оскаров» в российском прокате прибывает хороших американских фильмов — в прокат начинают выпускать участников гонки, накопившихся чуть ли не за год. Вот, на этой неделе вышел «Бёрдмэн» — один из фаворитов «Оскара-2015», идущий наравне с «Отелем «Гранд Будапешт», — 9 номинаций. В США «Бёрдмэна» то и дело провозглашали лучшим фильмом 2014 года. Это было даже как-то неожиданно: прославившийся в миллениум горячим кино «Сука-любовь» мексиканец Алехандро Гонсалес Иньярриту потом только скучнел: снимал кино то про душу («21 грамм»), то про судьбы человечества («Вавилон»). Исходя из этой траектории, от нового фильма Иньярриту ожидаешь чего угодно, только не смешного, пронзительного и заразительно сумасшедшего шедевра, которым оказывается «Бёрдмэн».

Справка: «Бёрдмэн» (Birdman (The Unexpected Virtue Of Ignorance); США, 2014) — черная комедия, трагикомедия. Реж. — Алехандро Гонсалес Иньярриту («Сука-любовь», «Вавилон»). В ролях: Майкл Китон, Эдвард Нортон, Наоми Уоттс, Эмма Стоун. 119 мин. Награды: «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в комедии или мюзикле, лучший сценарий. 16+

Ригган (Майкл Китон) в лучшие годы прославился главной ролью в кинокомиксах про супергероя Человека-Птицу. Это, собственно, и есть вынесенный в название «Бёрдмэн»: мрачный птах, кутающийся в черные крылья и прячущий лицо под остроклювой железной маской. Пару–тройку десятков лет спустя Ригган, сильно потрепанный и разочарованный, пытается вычеркнуться из неудачников, начать новую жизнь, что-то доказать — и поэтому ставит на Бродвее — с собой в одной из главных ролей — спектакль по рассказу Рэймонда Карвера «О чем мы говорим, когда говорим о любви». На сцене — кухня, где вокруг бутылки водки (ну ладно — джина) сидят двое мужчин и двое женщин и обсуждают означенную тему. Постановка, кажется, катится в ад: все орут, хлопают двери, одному из актеров проламывает голову упавший софит. Выбывшего заменяет совсем уж псих (его играет Эдвард Нортон). У ассистентки и дочери режиссера (звезда новейшего «Человека-паука» Эмма Стоун) всюду распиханы наркотики.

А сам Ригган слышит голоса — в его голове хрипло выкаркивает упреки и предрекает бедствия когда-то принесший ему славу Человек-Птица. Разруливая весь свой театральный бардак, Ригган знает, что в любой момент может выкрикнуть «На самом деле я — Бёрдмэн!», пропеть фальцетом «Птица, я птица» — и ухнуть с верхнего этажа в утыканное небоскребами нью-йоркское небо. Внутренний голос Риггана в этой уверенности поддерживает.

На вовлечение в «Бёрдмэна» может потребоваться какое-то время (если вам — по техническим причинам — сложно сразу проникнуться проблемами пожилого мужчины, работающего режиссером на Бродвее).

Камера не останавливается никогда (как будто, остановившись, она упадет на землю и выключится). Весь фильм выглядит как снятый единым планом, как будто бы без (хорошо спрятанного, на самом деле) монтажа. Камера проносится по закулисным коридорам, залитым красным, синим, зеленым светом, как по волшебной пещере, бункеру или легшей на дно подводной лодке. Вылетает на — выглядящие продолжением декораций — нью-йоркские улицы, поднимается мимо пожарных лестниц в небо. Влюбленным в Нью-Йорк «Бёрдмэн» особо рекомендуется.

Оператор «Бёрдмэна» Эмманюэль Любецки («Дитя человеческое», «Древо жизни», «Гравитация») снимает это кино про человека с птицей в голове так, как будто умеет летать. И, как будто, герой умеет — и мы умеем.

Формально «Бёрдмэн» ограничен мирком не кинематографических, а скорее сценических масштабов: действие происходит в зале, коридорах и гримерках театра и квартале вокруг театра (там, конечно, есть бар). Всё это сжимается в одно запутанное пространство — как это бывает в снах о городах. Полфильма выстукивающий его взволнованный ритм: в саундтреке (совершенно блистательном) барабанщик на самом деле сидит на улице недалеко от театра — и пару раз герои проходят мимо него. В самой запоминающейся и комедийной сцене фильма герой, неудачно выйдя покурить, остается в трусах перед захлопнувшейся дверью, только в качестве лестничной площадки у него — Таймс-сквер, а в роли соседей — толпы смеющихся туристов, снимающих его на мобильники.

При всей этой ограниченности в пространстве «Бёрдмэн» — куда в большей степени кино обо всем на свете и целом огромном мире, чем провалившийся амбициозный «Вавилон» Иньярриту (который на этот раз, вероятно, снял свой лучший фильм).

Мир «Бёрдмэна» весь наэлектризован, искрится и светится. Отличные актеры выкладываются вовсю (чтобы это оценить, стоит воспользоваться тем, что в «Победе» часть сеансов «Бёрдмэна» — недублированные, с субтитрами). Двадцать лет назад сыгравший Бэтмена Майкл Китон, очевидно, прекрасно понимает, о чем речь, — и подпитывает энергию фильма своей биографией. То тут, то там вспыхивают цитаты и смешные параллели (то к «Сиянию», то к «Призраку оперы») — но не натужные, а куражные — и словно материализующиеся из воздуха.

«Бёрдмэна» можно смотреть как историю сумасшествия, а можно — как историю о том, что такое творчество-вдохновение-успех (кроме летающего на крыльях безумия Риггана тут есть еще эксцентричный герой Нортона, у которого от сцены приключается эрекция) или о том, как ненавидят и одновременно желают друг друга высокая культура театра и пожилых ледяных критикесс (пишут, впрочем, что на самом деле таких критиков, как в «Бёрдмэне», не осталось даже в Нью-Йорке) — и «низкая» массовая культура Бёрдмэнов и Бэтмэнов.

И даже помимо всего этого «Бёрдмэн» — это еще и кино о том, что такое летать, и оно рассказывает об этом гораздо убедительнее и с бьшим знанием дела, чем многие специализирующиеся на этом вопросе и тратящие на его исследования сотни миллионов долларов кинокомиксы.

Оценка НГС.АФИША: 5 из 5

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru