Кайхосру Сорабджи: если бы Бах курил опиум

На прошлой неделе к нам домой приехали гости из Оксфорда — мой старый друг с женой и дочерью. Поговорив о «Боинге», российской экономике и других катастрофах, мы перешли на тему музыки. Дэниел посоветовал мне послушать произведения Кайхосру Сорабджи — его необычные фортепианные и органные опусы.

Посмотрев с минуту в YouTube на беснующиеся на клавиатуре рояля пальцы, я задал риторический вопрос: «Интересно, вот если он сейчас начнет играть «от фонаря» что-то свое — кто-нибудь заметит?». «Не знаю, разве что еще несколько человек в мире, которые могут играть Сорабджи», — предположил Дэниел.

Фортепианная музыка Сорабджи по звучанию похожа на саундтрек к экранизации мрачноватой сказки — в те самые моменты волнительного напряжения, когда на экране должно произойти что-то таинственное, сюжет должен приобрести новый поворот или на сцену должен выйти новый чудесный персонаж. Несмотря на необычные гармонии, музыка не депрессивна и даже не тяжела — причудливые мелодии переливаются от одного регистра к другому, пересекаются, иногда спотыкаются и замирают. Почти нет у Сорабджи и свойственных заумной академической музыке XX века чрезмерно резких выпадов. Исполнитель не бьет по клавишам, чтобы впечатлить слушателя. Он плетет бесконечные и сложные, как нити ДНК, пассажи. По привычке (к старым классикам) начинаешь следить за музыкальным рисунком. Но он настолько нецикличен (фразы почти не повторяются) и замысловат, что мысль очень скоро устает, как, например, от большого объема иностранной речи, которую нужно быстро перевести в уме.

Органные симфонии Сорабджи — это вообще океан хаоса. Кстати именно его органные опусы считаются самыми сложными для исполнения в мире. Так, «Симфония для органа соло» Кайхосру Сорабджи считалась неисполнимой на протяжении 62 лет, пока невероятно талантливый британец Кевин Бойер в 1987 году не исполнил ее, поразив общественность. «Вторая симфония для органа» Сорабджи длится в общей сложности 9 часов и на данный момент считается самым длинным органным произведением из когда-либо написанных. Я полностью прослушал неприлично короткую для Сорабджи «Первую симфонию для органа» (всего-то 116 минут). Если бы Иоганн Себастьян Бах был под воздействием психотропных веществ, он играл бы именно это. Многослойные, идеально выверенные динамо-машины фуг превратились бы в мощно рокочущее море хаотических духовых гулов. Воображение рисует первозданный океан доисторической эпохи, бесконечно бушующую водную бездну. Истинный хаос, в котором, однако, нет бессмысленности. Что-то происходит там, в бурлящей тьме. Сложнейшая жизнь растет и движется в поражающем воображение беспорядке.

Если вслушиваться в это долго, мысли начинают тянуться к этому «созидательному хаосу», пытаются влиться в него. Замечаешь, что с сознанием что-то немножко не то. Так, стоп. Хватит гениальной музыки на сегодня.

Кайхосру Сорабджи (сознательно сменивший имя с Леона Дадли) хоть и родился среди зеленых лугов Эссекса (Англия), происходит от древнего народа персов. Эта великая цивилизация почила в песках и садах Ирана, заглушенная влиянием ислама. Юный Леон, наслушавшись русского гения Скрябина, вдруг открыл в себе спящее наследие древности и создал самую сложную музыку в мире. Спасибо, Дэниел, жду почитать твою курсовую про русского священника-гения Александра Меня.

Фото автора