«Ромео и Джульетта»: мочи ее, косматый!

С театром драмы имени Волкова из Ярославля я познакомилась на «Ново-Сибирском транзите» в мае. Тогда эти ребята вроде бы случайно, но очень наглядно показали происходящее на Украине. «И там, и здесь творится какой-то сюр в замкнутом пространстве!» — подумала я на спектакле «Вий» по пьесе Натальи Ворожбит. Кроме прочего, она известна как соавтор сценария к сериалу «Школа» Валерии Гай Германики. Малый зал «Красного факела» напоминал то ли подвал, то ли бункер. Слабый свет, темные стены, масса людей с оживленными лицами… А по сцене, сменяя друг друга под хохот зрителей, проплывают студенты-иностранцы в рушниках. Потом дед Евтух — феерический персонаж в папахе, одно имя которого сойдет за универсальное разрешенное (что сейчас немаловажно) ругательство. И, наконец, появляется венец абсурда — отпетая по скайпу покойная хуторянка Оксана.

Волковский театр из Ярославля — первый русский профессиональный театр, где актеры начали выступать за зарплату, а не за «Спасибо, милые!». Но старейший театр по праву рождения в данном случае не равно «академический». Ярославцы смело берутся за постановки в стиле модерн. Некоторые из них можно было увидеть опять же в «Красном факеле» на летних гастролях Волковского.

25 июня новосибирцам показали «Ромео и Джульетту». Вроде бы классика классики, но парчи и шпаг у двух «равно уважаемых семей» тем не менее никто не ждал. Даже такой ретроград, как я, после фильма База Лурмана усвоил, что теперь шекспировские влюбленные должны жить среди дискотек, пистолетов и коротких платьев со стразами. Но аннотация на всякий случай предупредила: «В этой истории нет ничего слащавого. Ничего от конфетно-открыточных историй на день Святого Валентина». Ромео (Максим Подзин) с небрежной прической и подведенными глазами, вылитый вампир из «Сумерек». Джульетта (Евгения Родина) — пацанка с картонным мечом и плюшевым медвежонком под мышкой. Между собой главные герои почти не разговаривают — все больше целуются и обливаются водой из арыков, расположенных у рампы.

Режиссер Семен Серзин сильно урезал оригинальный текст и фактически похоронил Вильяма нашего Шекспира под завывание королевы Мэб (Ирина Сидорова) с ее готической свитой. В качестве компенсации спектакль получил брейк-данс, откровенные танцы первой возлюбленной Ромео Розалины и шутки на грани фола, вертящиеся преимущественно вокруг «цветка, каких Верона не видала». То есть графа Париса (Илья Варанкин), в данном случае паренька ботанистой наружности. Страсти в трагедии XXI века бушуют на экране телевизора и в мембране мобильного телефона. Иногда это смотрится очень органично, иногда вызывает недоумение. А вот «химия» между Ромео и Джульеттой показана ну просто безупречно: долгие попытки проститься, штурм стен лишь для того, чтобы обняться, и жгучее желание сначала убить, а потом расцеловать (именно в такой последовательности).

Финал истории обыгран три раза. Сначала монолог монаха Лоренцо обрывает перестрелка разъяренных отцов, потом Монтекки с Капулетти пытаются помириться, но королева Мэб сама вынимает пистолет, прекращая этот фарс. А под занавес, уже на третьей попытке монаха рассказать, как было дело, сцена погружается во мрак. Он выглядит совсем не по-шекспировски, но куда честнее, чем массовое убийство или пафосные обещания «золотых статуй» погибшим детям. На что-то более искреннее «уважаемые семьи», перекочевавшие из средневековья в современность, все равно не способны.

Фото предоставлено театром драмы им. Ф.Волкова (Ярославль)