«После мрака свет»: лучший фильм 2012-го

Карлос Рейгадас окончательно размыл границы между вымыслом и реальностью

В декабре я обыкновенно начинаю «подбивать бабки». Отслеживая десятки списков и рейтингов, которые все активнее появляются по мере приближения нового года, я выбираю в них те фильмы, которые непременно надо будет найти и посмотреть. И этот список избранного становится для меня ориентиром на ближайшие 365 дней и даже больше. Арт-кино имеет привычку долго добираться до зрителя. Не рассчитанное на коммерческую окупаемость, оно может годами пребывать вне зоны доступа, пока тихо не растворится в небытии, будучи забытым и невостребованным. Таких фильмов немало. Но благодаря интернету их количество убавилось в разы. Интернет уподобился сегодня плотному медиафильтру, в который рано или поздно попадает самое раритетное кино, нужное, казалось бы, паре сотен людей на всей планете.

Спустя полтора года после каннской премьеры в Сети отыскалась картина, получившая приз за лучшую режиссуру на прошлогоднем «чемпионате мира по кино». Хотя правильнее будет сказать, что получил его не фильм, а сам режиссер, уже не раз сравниваемый с Тарковским и прочими выдающимися метафизиками кинематографа. Собственно, мексиканец Карлос Рейгадас и не скрывал никогда, что подался в кино после того, как увидел работы Андрея Тарковского. Судя по изменению статуса наград, неизменно получаемых Рейгадасом на том же Каннском фестивале, все идет к тому, что уже следующий его фильм вполне может получить «Золотую пальмовую ветвь». Даже притом что эта его работа, о которой сегодня речь, вызвала самые противоречивые мнения и была тотально проигнорирована прокатом. Если верить «Кинопоиску», в США ее посмотрели меньше 5 тыс. зрителей, в Португалии — 1 тыс., а в России всего 248 человек! Кажется, это самое маленькое число официальных зрителей, которое до сих пор мне встречалось в отчетности прокатчиков. И между тем я рискну утверждать, что это лучшая лента из тех, что были сняты в 2012-м году.

Уже самый первый кадр, где 3-летняя девочка стоит на мокром поле, по которому носятся лошади, коровы, собаки, а полыхающие зарницы на заднем плане превращают и без того неземной красоты горный пейзаж во что-то совершенно немыслимо живописное и завораживающее, намертво приковывает внимание. Потом в течение почти двух часов будут как бы бессвязно соединяться разрозненные эпизоды, в большей части которых будут присутствовать номинально главные герои — Хуан и Наталия, поселившиеся где-то в глухой мексиканской глубинке с двумя своими малолетними детьми. Судя по возрасту детей, время будет то переноситься вперед, то вновь возвращаться назад. Логических связей в этих переносах обнаружить вряд ли удастся. Но самое интересное, что такой необходимости и не возникнет. Во всяком случае, у меня не возникло.

«После мрака свет» — чистейшего кино чистейший образец, где разрушаются многие стереотипы восприятия, и отпадает привычная нужда в причинно-следственных связях. Это кино воспринимается как абсолютная поэзия, в которой один образ теснит другой, а жанровые условности перемешиваются с такой легкостью, что ты даже не замечаешь их границ. Вот почему появление демона, или черта без плоти, не выглядит здесь казусом или инородным явлением, а незавершенность основной истории не только не раздражает, но кажется естественным способом, чтобы пустить, наконец, на экран финальные титры. Рейгадас снял кино, где знаменитый магический реализм, который мы обыкновенно ассоциируем с книжками Маркеса или Борхеса, картинами Магритта или Шагала, обрел не просто кинематографическую плоть и кровь, но я бы даже рискнул сказать — завершенность. И легкое нарушение в этом балансе приведет либо к чистой магии в духе Кастанеды, либо — реализма в духе документального этнографического сериала Национального географического общества.

Рейгадас каким-то шестым чувством ощущает эту уязвимую грань, на которой, собственно, и основан не только его художественный вкус, но и кинематографический стиль. И когда ты уже полностью оказываешься во власти его вИдения (или видЕния), ты не просто прощаешь ему чрезмерно смелые, я бы даже сказал — вызывающие (и дело тут не только в подаче традиционной для Рейгадаса эротики), или даже умопомрачительные кадры (от одного из них я буквально охнул, поскольку никогда такого не только не видел, но даже и представить себе не мог), но принимаешь их, как единственно возможные…

Фото vimeo.com