Как я узнал, что такое любовь

Вчера, лениво глядя на обложки новых женских романов в переходе метро «Площадь Ленина», я вдруг отчетливо вспомнил, как одной темной ночью, десять с лишним лет тому назад, мне довелось узнать настоящую любовь. Работал я тогда грузчиком-наборщиком на складе «Топ-Книги». Приходил затемно, уходил засветло, и часов десять, почти без перерыва, выполнял нудную монотонную работу: бродил по складу с тележкой и картонным ящиком, складывая туда заказы для книжных магазинов. Донцова, Коэльо, контурные карты. Лукьяненко, Донцова, опять Лукьяненко. Иногда скука одолевала меня, я забирался в уголок и читал какой-нибудь увлекательный раритет.

Больше денег платили за разгрузку фур. Чтобы подзаработать, я спускался во двор, где длиннющие прицепы, подсвеченные фонарями, разверзали свои пасти, и тут начиналась настоящая мистерия. Дело в том, что все книги на складе делились на несколько категорий, среди них особо выделялся «Дом. Быт. Досуг», сокращенно именуемый «Бытом», и женские любовные романы, называемые грузчиками «Любовью». А теперь представьте себе мысленно такую картину. Темная ночь, в кузове фуры раскачивается силуэт мужчины, десять-пятнадцать грузчиков — здоровых мужиков — замерли в ожидании. Тут человек в фуре громко кричит: «Любовь!» — и кидает десятикилограммовую пачку книг из прицепа. Ее ловит ближайший грузчик и бросает по цепочке, пока последний (я) не положит пачку на поддон. В нос бьет запах пота, темноту взрывают выкрики. «Любовь!» — «Любовь!» — «Любовь!» — «Любовь!» — «Быт!» — «Любовь!» — «Любовь!» — «Быт!» — «Быт!» — «Любовь!».

Куча «любви» на поддоне растет, образуя шаткую пирамиду. Я стою прямо рядом с ней, ловлю и укладываю, пытаясь придать конструкции устойчивость. Руки болят, а ненавистная «любовь» все прибывает и прибывает. «Вези ее, нах…» — властно приказывает лифтер-альбинос. Я толкаю поддон, колеса скрежещут, повизгивая, и пирамида, предательски качаясь, передвигается к лифту. Пачки хаотически валятся на бетонный пол… Проклиная «любовь», я собрал книги и закатил поддон в клетку лифта, альбинос нажал кнопку. Кажется, «любовь» жила на третьем этаже. Двери лифта отворились, и нас встретил Андрей, дежурный по этажу — аспирант-героинщик, днями и ночами спасавшийся на складе от своей дурной привычки. Окинув сонным затуманенным взглядом поддон, он равнодушно констатировал: «Любовь». И пошел спать дальше, забравшись с ногами на подоконник, свернувшись там калачиком и укрывшись пуховиком.

Фото thinkstockphotos.com