Ани Чоинг: буддистская звезда (видео)

В маленьком гималайском княжестве Ладак на улицах не орет шансон — вместо него из старых уличных динамиков хриплый мужской голос, потрескивая, поет «Ом мани падме хум», а разноцветные молитвенные флажки лунг-та колышутся на ветру. На каменной мостовой сидит старик-тибетец, он нюхает серый табак и перебирает четки, рядом два кашмирца разложили на тряпке CD-диски не первой свежести.

«Посоветуйте хорошую музыку», — прошу я, кашмирец протягивает пластиковую коробочку, с которой на меня смотрит улыбающееся непонятное существо — то ли мальчик, то ли девочка — в бордовом монашеском балахоне.

Это Ани Чоинг Дролма — самая известная поп-звезда Непала, любимая певица тибетских беженцев. Она на свой лад поет тибетские мантры, аранжируя их под нехитрый нью-эйдж и болливудскую эстраду. Мелодии простые, но голос богатый, теплый и глубокий. Ее очень любят индийцы, непальцы, тибетцы, на деньги от концертов она отстраивает больницы и школы.

Диск Дролмы я купил в Ладаке три года тому назад, а недавно, зайдя в BOOK-LOOK, увидел лицо Ани Чоинг на обложке с вполне идиотским названием «Меченная». В оригинале книга называлась «Мой голос — для свободы», но русские издатели сочли, что заголовок не подходит для серии о тяжелых судьбах женщин стран третьего мира. Таким образом, автобиография тибетской монахини попала в компанию к книгам «Обесчещенная», «Изуродованная», «Искалеченная» и «Сожженная заживо».

Автобиография Ани Чоинг действительно грустная, мало соответствующая сусальным и представлениям о таинственном и высокодуховном Востоке, однако написана вовсе не для того, чтобы выжать слезу из сердобольного западного гуманиста.

Это история про маленькую девочку из бедного квартала и нищей семьи, которую вместе с мамой до крови бил отец, запойный алкоголик, мастеривший на продажу фигурки будд (!). Те, кто был в Индии и Непале, видели этих чумазых детишек с огромными карими глазами, наскакивающих на туристов со смехом и криками: «Дай десять рупий! Дай десять рупий!». Ани Чоинг — одна из них, она ходила по подворотням и постоянно напевала себе под нос.

В монастырь девочка ушла не из-за каких-то духовных побуждений, просто сбежала — и таких детей в Юго-Восточной Азии десятки тысяч. Интересно, что монастырский учитель не стал заставлять ее изучать религиозные премудрости, но, услышав красивый голос, сделал все, чтобы Ани стала певицей. В книге много интересных бытовых деталей. Очень смешно рассказывается, как девушка стала первой непальской монахиней-бизнесвумен и первой непальской монахиней-шофером.

Кроме этнографии и деталей местного быта для меня книга оказалась интересной в плане психологии: по сути, Ани Чоинг написала психоаналитическую исповедь, адресованную всем жертвам семейного насилия, с хорошим концом — монастырский учитель Тулку Ургьен Ринпоче помог ей справиться с домашним адом. Речь, конечно, не идет о прощении (простить избивающего малореально, да и не зачем), сколько о смелости ухода из семьи и медленном превращении гнева в сострадание.

Проблема Ани, конечно, интернациональная, а для Новосибирска, где граждане так боятся ювенальной юстиции, которая помешает им лупить своих детей, так и вовсе больная. Как-то я побывал на групповом сеансе психотерапии, где севшие в круг успешные новосибирцы рассказывали про то, как родители били их — кто ремнем, кто проволокой, кто арматуриной. После этого я по-другому смотрел на людей в общественном транспорте. И искреннее желал им оказаться в непальском монастыре. А что касается Ани Чоинг, то голос у нее чудесный.

Видео youtube.com