«Виндзорские насмешницы»: ситком из Шекспира

«Виндзорских насмешниц» Шекспира в театре ставят крайне редко, и это как-то совсем не удивляет. Явно не лучшая шекспировская пьеса, простоватая городская комедь, написанная по придворному заказу королевы Елизаветы. Ничего дурного здесь, в факте самого заказа, нет, не первый и не последний случай, в конце концов, совершенно нормальная практика для своего времени, но дело-то в другом. Шекспир — великий, а «Виндзорские насмешницы», написанные впопыхах за две недели, — нет, и давайте уже как-нибудь научимся обходиться без всех этих священных коров и безотказного рефлекса на имя великого драматурга. К этой комедии, что называется, третьего эшелона, в среде театралов вообще относятся снисходительно-вежливо (ну все-таки «Вильям наш Шекспир»), я даже не помню, когда ее в последний раз ставили на российской сцене, если не брать в расчет провальной постановки в «Современнике» десятилетней давности.

Поэтому после посещения премьеры «Виндзорских насмешниц» в «Красном факеле» у меня возник вполне закономерный вопрос: зачем? Эту пьесу очень трудно спасти — даже если в постановке заняты действительно талантливые актеры, например, Константин Телегин в роли комичного доктора француза или Ирина Кривонос, во многом вытягивающие спектакль, и молодой, но уже «золотомасочный» режиссер Александр Хухлин. Не помогла даже стильная афиша, оформленная в манере Уорхола, смысл которой для меня, к слову, так и остался непонятным. В честь всего сказанного у меня есть лишь две версии ответа на вопрос «зачем?». Первая — очень простая, понятная и нисколько не предосудительная: театрам тоже надо делать коммерческие постановки с буффонадными шутками, тем самым привлекая публику, которая обычно в театр не ходит. Все эти интерактивные штучки с беганьем актеров по залу, осыпание зрителей ворохом лепестков и прочие заигрывание с публикой всегда идут на ура. Я даже сперва не поняла, что происходит, услышав в начале второго акта у себя за спиной «Бонжур!» и увидев помахивающих нам монашек, идущих по проходу на сцену. Это все нормально, особенно учитывая тот факт, что в репертуаре «Красного факела» предостаточно сильной серьезной драматургии, а развлекательные спектакли тоже нужны. Уж сколько радости в зале было, когда под занавес монашки взорвали хлопушки с конфетти, а мускулистый капрал Ним носился по сцене в белом платье, размахивая британским флагом. Вторая же версия заключается в том, что «Насмешницы» — единственная и оттого уникальная пьеса у Шекспира, написанная о его современниках, об обычном английском мещанстве, и потому действие этой пьесы отлично ляжет на нашу с вами современность без каких-либо исторических издержек.

В общем, Хухлин так и сделал — ограничил осовременивание пьесы лишь привычными нам костюмами. Мужчины в пиджаках и стильных розовых рубашках, женщины элегантно ходят на шпильках, воплощая собой нынешний богатеющий средний класс. На сцене, где-то под потолком, имеется даже оркестр в причудливых колпаках, скрипичным пиликаньем и ударами тарелок выполняющий функцию закадрового смеха, как в обычном ситкоме. Во всем прочем с шекспировским текстом обошлись очень аккуратно. Под декорациями в виде гигантских сводов протестантского собора (в глубине аркады то и дело мелькает проекция «Венеры» Боттичелли) разворачивается всем известная фарсовая история — в провинциальный Виндзор является сэр Джон Фальстаф, стареющий авантюрист, пытающийся окрутить одновременно двух замужних дам, чтобы подобраться к кошелькам их мужей. Однако обе миссис, в оскорбленном ужасе комкая друг перед другом написанные им двоим как под копирку любовные письма Фальстафа, решают его проучить, назначая издевательские свидания, откуда ему придется удирать то в корзине с бельем, то в женском платье. В финале будет даже декоративная сцена в лесу, в духе тех, что были популярны в аутентичном английском придворном театре — с эльфами, феями и прочей сказочной живностью. А студентки театрального в роли монашек будут очень незаурядно петь фрагменты из староанглийской мессы в современной адаптации.

Наверное, такие спектакли тоже нужны, но почти 3 часа на такое развлекательное действо — это все-таки утомительно.

Фото Виктора Дмитриева