«Умка и Броневик»: реквием по бунту

В «Бродячей собаке» выступила Умка с акустическим концертом и новыми песнями. Все та же термоядерная смесь реггей, блюза, старорежимного рока и духа Вудстока, правда, тексты стали куда поэтичнее. Но Умка уже не хочет задорно посылать куда подальше современное общество менеджеров среднего звена — она просто устало его игнорирует.

Не знаю, возможно, стоит сделать скидку на мое дилетантство, но «Умка и Броневик» — по-моему, одно из самых уникальных и «живых» явлений на российской рок-сцене. Особенно сейчас, когда женский рок в исполнении брутальных дам стал повальным трендом, приносящим неплохой доход.

Сама Умка, Аня Герасимова, всегда была для меня загадкой — короткостриженая, с неизменным красным платком на шее, с маленькой гитарой наперевес, поющая в таких разных тембрах. То с рычащим остервенением, то пронзительным — на редкость звучным — голосом, то с наивными детскими нотками, то с неожиданной женственностью, нежностью. Вчера я впервые слушала Умку вживую — на акустическом концерте в «Бродячей собаке».

Она была вместе с Борисом Канунниковым, с которым постоянно менялась гитарами (кстати, Канунников играет на гитаре без корпуса и на лету меняет батарейки), понемногу попивала коньяк. И отыграла неповторимые почти 3 часа концерта, который не просто концерт — а такой сгусток энергии, как и сама Умка, которая так легко и непринужденно общается с залом, будто на квартирнике, и любит остроумные импровизации.

Конечно, хотелось бы больше песен из последнего альбома «Веселая жизнь» и, конечно, хотелось бы услышать их в электричестве, с хорошей, заводной перкуссией. Особенно мощную трагикомичную «Пушкин за границу бежит, Гоголю не спится в гробу, Бродский на дурдоме лежит, Летов вылетает в трубу», под которую, уверена, зал бы на ушах стоял.

А вообще может показаться, что «Веселая жизнь» — это некое подведение итогов, не очень радостных, без привычного Умке эскапизма в текстах, хипповского нонконформистского драйва. Умку, которая никогда не знала, «откуда берутся деньги», уже не так неистово выворачивает от современного общества потребления.

Она просто ностальгически и устало констатирует, что страна, в которой в 80-х годах Анна Герасимова стала петь необычные песни и играть необычную музыку, от которой до сих пор веет немого психоделичным, немного раздолбайским духом Вудстока, — эта страна канула в небытие.

«Там нет ни принтеров, ни сканеров, Ни серверов, ни баннеров, Ни менеджеров среднего звена, Была такая страна». Ее больше нет и не будет. Конечно, публике, знающей наизусть весь репертуар Умки, больше нравилось подпевать ее старым песням, в которых она показывает свою маргинальную свободолюбивую фигу тем, «кто, как все» и просто демонстративно вычеркивает себя из системы. Да пусть все катится в тартарары — черт с ним. Умка даже спела песни, которым уж точно есть четверть века.

Безусловно, в новых песнях все та же дикая смесь джаза, буги-вуги, гитарного рока образца 70–80-х, дух которого Умке удается зарезервировать и сохранять, и хипповской атмосферы Вудстока, конечно, блюза, того самого, когда «хорошему человеку плохо».

Но есть ощущение, что она таки доехала до той самой станции «П…ц», где отдыхают те, кто не сдох по пути. В ее текстах стало еще больше поэтизма и тихой грусти. Но даже об этом она поет с хитрой улыбкой, подмигивая слушателям. И ей по-прежнему нравятся живые безбашенные импровизации в блюзовой манере, затягивающиеся на 10 минут, нравится шутить над собственными текстами, голосом и гитарой. Теперь мне понятно, что имела в виду Умка, когда говорила, что играет не совсем музыку — а рок-н-ролл.

Фото vsluh.ru

Видео youtube.com