«Царь» зверей

На закрытии фестиваля «Неправильное кино» в Новосибирске за две недели до официальной премьеры (4 ноября) показали один из главных отечественных фильмов года - «Царь». Главный отечественный – сразу по нескольким причинам. Во-первых, это последняя роль Олега Янковского, - причем последняя роль из тех, которые вызывает у зрителя холодок по спине: надо же, как получилось. Во-вторых, Павел Лунгин стал совершенно народным режиссером после «Острова». В-третьих, - Петр Мамонов в роли Ивана Грозного.

Год 1565 от Рождества Христова. Находящийся с Христом в сложных отношениях — смеси страха божьего и богоборчества, фанатизма и вседозволенности, — царь Иван Грозный приглашает в Москву настоятеля Соловецкого монастыря Филиппа (Янковский). Ему предлагается принять сан митрополита — предшественник, насмотревшись на ужасы опричнины, удалился в монастырь. А еще — стать чем-то вроде доброго ангела для самого Грозного. Личный бес — шут Вассиан — у Грозного уже есть. Играет его Иван Охлобыстин, про которого вначале думаешь, что в мерзости и бесноватости он переигрывает, пока не понимаешь, что шуты, скорее всего, тогда всегда переигрывали. В следующие два часа — Грозный стремительно увязает в хаосе. Днем просит казнимого якобы заговорщика «не являться ему ночью», а ночью — мечется по спальне от стены к стене, с шепотами и криками за себя и за воображаемое привидение.

«Царское» средневековье выглядит густым и правдоподобным. Цвет и свет в нем ассоциируется с «холст, масло», а многие кадры, кажется, отчетливо намекают на живопись. Фильм снят американским оператором Томом Стерном, работавшим на всех фильмах Клинта Иствуда в последний десяток лет — от «Кровавой работы» до «Гран Торино». Большая панорама в фильме убрана за кадр: трагедия Грозного загнана в сжатые декорации царских покоев, обыграна скупым светом среди душной темноты. Есть одна сцена битвы — она напоминает о том, что передача большого побоища при небольшом бюджете нарезкой крупных планов бывает эффектным приемом, а не посмешищем.

На «Царя», скорее всего, не поведут школьников для наглядной иллюстрации курса истории. Стремление подогревать градус безумия и жути в «Царе» равняется на «Апокалипсис сегодня»: даже помня о том, что Грозный — первая ассоциация с жестоким правителем, в начале фильма трудно вообразить, что увидишь в конце. Сам царь, его окружение, да и народ проводят практически все два часа экранного времени в нарастающем психозе.

Фильм начинается с коллективной истерики, в которой все ползут и орут, разевая аутентично сгнившие рты, а Грозного чуть ли не закатывают в ковер. И продолжается с ритмичным учащением натуралистичных сцен насилия: пытки, гвозди, забитые в плоть, рвущий — крупным планом — кишки опального воеводы медведь.

С другой стороны, если продолжать тему наглядной иллюстрации, — «Царь» как раз более чем нагляден, весь выстроен на понятных метафорах и увесистых символах. Вот, например, в начале фильма Филипп маркируется как человек Возрождения, показывая и расхваливая чертежи Леонардо. В финале мы увидим, как прогрессивные конструкции мельниц и других полезных вещей превращаются, на радость и веселье царю, в орудия пыток — достаточно добавить несколько гвоздей.

С православием, фирменной темой Лунгина после «Острова», в «Царе» получается непросто. Герой Мамонова представляет языческую, безжалостную версию православия, герой Янковского — всепрощающую и гуманную, вполне современную. Мамонов и Янковский равно убедительны, но в поддержку митрополита подтягивают чудеса (в религиозном смысле слова) — и здесь «Царь» обращается в лубок и слабость, что ему вообще-то не свойственно. Чудо липовое, а значит, митрополит остается один.

Можно представить, за что «Царя» будут ругать. Например, за то, что он спекулирует на своей жестокости, а садизм его персонажей — настойчивый и напоказ, чуть ли не с репликами в зал.

Едва ли тут страдает историческая достоверность. Но никуда не деться от ощущения, что значительную часть зрительских потрясений «Царь» добирает сценами насилия. В результате фильм местами прогуливается по грани черной, как зуб средневекового крестьянина, комедии, обыгрывающей чуть ли анекдотические штампы. По грани проходят эпизоды с почти заботливым круглолицым мужичком Малютой Скуратовым (Юрий Кузнецов), который ходит на работу в пыточную со скучающим сынишкой. За грань проваливается царица, которая выглядит и ведет себя как какая-нибудь нацистская валькирия из трэшевого комикса.

Тот же самый перебор в «Царе» и со слишком утрированной и настойчивой музыкой. Да и ключевые темы (аморальность власти, вера истинная и ложная, проклятые вопросы отечественной истории) и символика тоже могут показаться слишком простыми, выпуклыми и прямолинейными.

Но если не пытаться загнать «Царя» в высшую лигу — поминая Эйзенштейна или Тарковского или еще кого-нибудь, — он окажется просто хорошим или очень хорошим историческим кино.

С ровным до самого конца и внятным сценарием, с редкой для отечественного костюмного фильма аутентичностью и мощной визуальностью, с предсказуемо великолепными актерскими работами: от играющего в абсолютной аскетичной сдержанности Янковского до выступающего в своем известном амплуа не актерства, а взрыва и коверканья границ реальности Мамонова.

Елена Полякова

Фото kinopoisk.ru (1, 7), openspace.ru (2, 3, 5, 9), film.ru (4), fotki.yandex.ru (6), snob.ru (8)