«Вертел я их…» (видео)

Очень популярная лет десять назад музыкальная группа «Ляпис Трубецкой» («Ау», «Кинула», «В платье белом»…) после многолетнего затишья и небытия обрела второе рождение. В свет вышел, а точнее бесплатно появился в интернете, их жесткий и неоднозначный альбом под названием Manifest. Бывший поп-клоун Сергей Михалок в Manifest’e выдал, как говорится, на орехи попсовым артистам, гламурному образу жизни, шоу-бизнесу… В общем, всему тому, с чем он сам какое-то время назад успешно ассоциировался. Корреспондент НГС.РЕЛАКС пообщался с лидером «Ляписа Трубецкого» после их выступления, которое состоялось в «Рок-Сити».

Насколько альбом Manifest действительно является манифестом?

Здесь есть очень серьезный элемент эпатажа. Мы никогда не скрывали, что мы — ска-шапито. И себя все время отождествляем с контркультурой и таким сатирическим цинизмом. С одной стороны, в это слово вложено немного ложного пафоса из большой политики — манифесты обычно декларируют революционные группы. Мы не доверяем общепризнанной и многополярной морали, которая существует в современном мире. Нам кажется, что все это — лицемерие. Надо формировать собственный взгляд на мир, а не действовать по принципу модные тенденции, форматы, но использовать позитивный вектор.

Что же изменилось в вас с того времени, когда появились хиты «Кинула», «Ау» и другие?

Угол восприятия. Раньше наш образ преподносила только одна корпорация. Мы лишь в 1998 году поняли, как мы попали на крючок одного медиахолдинга. В этом была и наша собственная вина, мы находились в квазизависимости от алкоголя, легких и тяжелых наркотиков… Мы находились в плену обстоятельств и думали, что людям из Москвы близки наши свежие, как казалось, идеи. Мы не чувствовали подвох, когда они тиражировали наши пародийные попсовые номера.

Получается, вы выступали против шоу-бизнеса…

Но и сами попали туда… Превратились в часть его. Мы не занимались своим имиджем, и он сам собой сформировался. Нам нравилось, что нас принимают за таких маргиналов со спальных районов, но мы не думали, что мы уже отошли далеко от истоков этой субкультуры — Тома Уэйтса, Tiger Lillies, Кустурицы — и превратились в реальное посмешище, пугало огородное. Пришлось долго выходить из этого состояния. Наверное, мы — единственная группа, которая вернулась к своим истокам. И это случилось благодаря очень серьезным усилиям.

От чего пришлось отказаться?

Я давно не пью, не курю, занимаюсь спортом. Пацаны в группе тоже придерживаются здорового образа жизни. Мы пожертвовали своими гонорарами и понятиями «ротация», «дивиденды», «ценники». Этими мнимыми показателями твоего величия: сколько у тебя концертов, сколько ты стоишь, сколько ты альбомов продал... Мы на это все забили и решили вообще пропасть из медиа. Чтобы люди нас позабывали и могли сейчас воспринимать свежим взглядом.

Нет опасения, что вы вновь становитесь частью шоу-бизнеса?

Ну, нельзя быть настолько упертым. Мы — casual, обычные пацаны. Медиаструктуры, шоу-бизнес, это — серьезные коммуникации, можно сказать — коммуникации врага, их надо уметь использовать в своих целях. Главное — не потерять собственную нить повествования. Мы не выражаем ничьих интересов, кроме собственных. На данном моменте. Несем людям чистоган. Почему мы, собственно, и выложили альбом в интернет бесплатно…

Кстати, почему?

Потому что в данном случае никто не влияет на скорость нашего информационного потока, его форму и содержание. Как хотим — какие песни, какие акценты, с какой громкостью должны звучать гитары, какие слова должны быть — так все это несем слушателю. Но мы не ратуем за полную изоляцию. Слово «популярность» никто не отменял. Оно не гадкое. Я очень рад, что Питер Гэбриэл — популярный артист, при этом он не ходит, как барабанщик из Motley Crue, этот тупой чувак, который прославился тем, что бьет свою жену. Не надо ввязываться в эту корпоративную возню, когда нужно торговать собственным брендом, постоянно посещать тусовки, ходить на идиотские программы, типа с Малаховым… Можно жить независимо от всего этого и иметь нормальные гонорары. Жить без нянек! Вот что мы проповедуем.

Гонорары, как я понимаю, вернулись к прежнему уровню?

Мы ловим громадные деньги за корпоративы и заказники, но мы — не лицемеры, понимаем, что выжить на одних инди-концертах невозможно. Зарабатывая серьезные деньги, мы можем выступать, например, в «Рок-Сити» за пятую часть своего корпоративного гонорара. Я знаю многих рок-музыкантов, которые говорят, что не будут принципиально выступать на корпоративах, а потом для своих фанатов заламывают цены под 20 000 евро.

На заказниках-то выступаете не через силу?

Мы так там вваливаем! И я верю, что некоторые люди с этих корпоративов смогут понять, что популярная музыка — это не только растиражированные банальные фразы и тупые гармонии.

А на что вы жили, когда находились, так скажем, в подполье?

Мы — «ворк» (от англ. work — работа. — И.К.), рабочий класс. Каждый из нас владеет несколькими профессиями. Я со своими друзьями сделали популярный провокационный проект в стиле теле-панк — портал sosi.tv. Такой — треш-хоррор. Есть люди, которым это интересно. Конечно, тут гонорары не как у Верки Сердючки или у «Моей усатой няни»… или как там ее? Но мы звезд с неба не хватаем. Человеку, который умеет жить без нянек, можно выжить с минимумом.

Некоторые ваши строки, типа «в горисполкоме будут жить проститутки», на вашей родине в Белоруссии явно должны вызвать недовольство властей.

Нас нет на центральных каналах и радиостанциях, но при этом мы собираем аншлаговые концерты — в Минске собирали 7500 зрителей. Ни один поп-артист в Минске столько не собирал. Власть пытается воспринимать нас как шутов. Зачем из нас делать икону сопротивления? Если на нас повесить ярлык «революционер», то мы сразу из обыкновенных ска-панк-звезд превратимся в лидеров сопротивления, современных Че Гевар.

И никто из власти по-дружески не советовал избавиться, например, от ненормативной лексики?

Мы не дружим с такими… Да и нет у нас ненормативной лексики. «Попсари — гандоны»? Это разве ненормативная? После популяризации такого движения, как Comedy Club, Эра Вульгарис полностью захватила уже все. Это слово — уже из лексикона детсадовских стихов. Дальше мы не опускаемся.

Песня «Жлоб» автобиографична?

Конечно, и намного. Ты же слышал, кричали: «Метелицу» давай!» Братва… Ничего, они будут под новые песни еще больше веселиться.

То есть ты как бы перевоспитываешь их?

Я никого не воспитываю. Я — не воспитатель. Мы пытаемся, насколько это возможно в сегменте поп-культуры, быть искренними. Я — не Шевчук и не Кинчев, чтобы с открытым забралом нести такое вот… Такое очень серьезное, религиозное… Я против религиозности в искусстве. Поэтому мне и артисты нравятся такие, как, например, Gogol Bordello.

Цитирую тебя — «старые песни загонят меня в гроб». Ты принципиально не исполняешь на концертах прошлый репертуар?

За большие деньги. На корпоративах. За какие? Хватает… Если кто-то хочет, пусть заказывает… Мы смеемся, говорим — археологи, любители артефактов. Чего лицемерить? Нам это помогает быть независимыми, записывать качественные альбомы. Если ты мастер своего дела, ты можешь без унижения выступить в столовой, на открытии овощного магазина и при этом с таким же детским восторгом — на стадионе или в хорошем альтернативном клубе. Это — часть профессии. Я видел всех этих неприсоединившихся, отрицающих, всех этих принципиальных на закрытых вечеринках с продажными бл...и на коленях. Сидели, распевали песни с какими-то депутатами, курили дорогие сигары…

Это ты про наших рок-музыкантов?

Да, про рок-музыкантов. Среди них много прогнивших, совершенно безумных ретроградов. Пускай они за своей музыкой следят, а не за интервью. Играют какое-то говно по 200 лет — одно и то же! Даже Валерий Леонтьев по сравнению с ними — модернист. А они живут на альбомах, которые записали 20 лет назад, и пытаются нас всех учить, как нужно жить и за кого голосовать! Да вертел я их на одном месте!

Но если ты их видел, значит, там тоже был?

Конечно. Но я ж не лицемерю. Открыто про это говорю. В этом моя разница с ними.

Ты иронизируешь по поводу того, что происходит на родине?

Иронизирую… Про хоккей белорусский поем. Там все очень смешно.

И что в нем особенно смешного?

Знаешь… Это такая горькая ирония. Не хочется про родину…

Была бы рыбка золотая, что пожелал бы?

Вслух нельзя желать. Но желаний много. Пунктов 19 где-то… Нужно с осторожностью относиться к своим желаниям. Бойтесь своих желаний, они могут исполниться, — говорят японские самураи.

Кто, на твой взгляд, незаслуженно недостаточно популярен из музыкантов?

Почему-то сейчас рок-музыканты все очень серьезные — с серьезными текстами, скрипучими аранжировками… Мне кажется, мало обласканы такие коллективы, как «НОМ», Pep-See, «Vоплi Viдоплясова», Zdob si Zdub… Должен быть эмоциональный позитивный противовес тому серому нытью, которое звучит по «Нашему радио». «АВИА», «Странные игры» были в свое время. Вот такой музыки не хватает в палитре современного рок-н-ролла.

Если сейчас придут из нелюбимых тобой медиахолдингов и скажут: «Дай нам в эфир твои песни», согласишься?

Пусть крутят. Главное не подстраиваться. Быть ответственным за свои поступки. Мне не стыдно сейчас ни за одну из песен, которые я пою.

А за те, которые пел раньше?

Стыд уже прошел, но осталась неловкость. За многое. За тот треш, который благодаря нашему коллективу попал в мир. За «Сочи», за «Зеленоглазое такси», «Яблони», «Голуби»… Вот, пожалуй, четверка совершенно идиотских песен.

Что будет дальше?

Дальше — больше, дальше — лучше! Мы же — стадионный коллектив. Просто нас еще не разглядели… И надо маме в деревне забор сделать.

Поедешь? На самом деле?

А ты как думаешь? (Смеется.) Конечно, поеду. И еще — к Новому году надо научиться 20 раз подтягиваться. Поспорил. Осталось два раза — пока 18. И тогда мне дадут Bentley. (Смеется.) Шучу. Я не вожу машину.

Илья Калинин

Фото и видео с концерта — автора, клип предоставлен агентством «ЯгоDа»