«Сжал зубы и терплю». Режиссер Ефимович — о разводе с Пелагеей, новой семье, Академгородке и своем первом фильме. Большое интервью

Для одних Дмитрий Ефимович — бывший муж новосибирской певицы Пелагеи. Для других — режиссер многочисленных проектов Comedy Club Production и телеканала ТНТ. В новосибирском Академгородке его знают как участника студенческого юмористического клуба мехмата НГУ КБрД, одного из авторов легендарных весенних капустников, которые проходят каждый апрель в Доме учёных. В Новосибирск Ефимович вернулся в новом амплуа — как режиссер первой полнометражной комедии «Батя» о суровом русском мужике из 1990-х. Корреспондент НГС Илья Калинин встретился с Дмитрием Ефимовичем до начала официального проката фильма, запланированного на 23 февраля, и поговорил с режиссером о вышедшей комедии, его бывших женах — Пелагее и Мадам Полине из Comedy Woman, о новой семье, детях и планах на будущее.

«Будешь работать моим другом. Мне бухать не с кем»

— Сейчас представлю тебя читателям, и они, наверное, сразу заплюют… Основная твоя деятельность — Comedy Club, Comedy Womаn, 35 выпусков, как я прочитал, «Наша Russia».

— «Наша Russia» я снимал только последний, пятый сезон, и не весь, а часть сезона.

— Ну я не говорю, что ты весь снимал. Но ты участвовал в этих проектах. А больше всего ты делал, как я понимаю, Comedy Womаn.

— Нет, Comedy Club я дольше снимал. Comedy Club я снимал с 2008 года, а потом, через год, появился Comedy Womаn. И до 2010-го я снимал уже и то и другое параллельно. Но Comedy Club начал снимать годом раньше. Просто в Comedy Club я пришел на готовый проект, там был рестайлинг, смена режиссера, а Comedy Womаn — я запускал и разрабатывал, что называется, с ноля. Например, первый логотип Comedy Womаn, такой с женским профилем с губками и грампластинкой, делала Таня Глущенко — наша «конторская» (юмористического клуба мехмата НГУ «Конторы Братьев Дивановых». — Прим. ред.) художница. Сейчас она известный сценарист, прекрасный автор и иллюстратор детских книг.

— Так вот к чему я… Ты чувствуешь, что в обществе к этим проектам такое отношение — это юмор низкого уровня? Правда, замечу от себя: мне всё же кажется, что такой «жопный» юмор, если и был, то в самом начале, когда Comedy Club только запускался. А сейчас юмор в этих передачах стал невиннее.

— Ну, во-первых, вот уже почти 11 лет, как я ушел с этого проекта, и я его потом не смотрел ни разу, признаюсь. За 10 лет, может, пару номеров видел, которые мне как-то в соцсетях попались. Недавно попался смешной номер про то, как Батруха (Батрутдинов. — Прим. ред.) приходит в себя, пролежав в коме год, и спрашивает Харламова, что за год случилось. И тот начинает с того, что Медведева уволили… Батруха хватается за сердце, и Харла тушуется: «Как бы тебе про остальное рассказать?».

— Отличный номер. Это про пандемийный год.

— Да-да… Я ничего про сегодняшний Comedy Club не знаю, правда, хотя общаюсь с какими-то людьми из команды, которые там остались. И вообще не представляю, какой сейчас Comedy Club. Но то, что отношение к нему в обществе изменилось, понимаю. Ну то есть как-то ощущаю, слышу где-то... Когда на сцене люди за 40, понятно, что шоу сейчас, видимо, какое-то другое уже на вкус. Я даже слышал, как кто-то сравнивал нынешний «Камеди» с «Аншлагом», но это, наверное, перебор. И да, действительно, в первые годы своего существования там был элемент скандальности. И это было правильно для того, чтобы обратить на себя внимание, раскрутиться. Но не могу сказать, что в те годы, когда я снимал Comedy Club, он был какой-то очень пошлый. Нет, конечно, на мой памяти нет…

— Многое вырезалось, когда ты там работал? Не по политическим соображениям, а по эстетическим.

— Единственное, что вырезалось, это слабые номера. Номера, которые не зашли… Потому что всегда снимается чуть больше — с запасом. Редактуры ни по политическим, ни по каким-то эстетическим причинам не было. Просто такие вещи не делались даже, они на этапе придумывания идей отсекались редакторами, съемочное время дорого, зачем его тратить на то, что заведомо не выйдет потом.

— Твой приезд в Новосибирск связан с премьерой первого полнометражного фильма — комедии «Батя». Но раньше у тебя были сериалы, где ты выступал сценаристом, нет? У тебя много их было?

— Немного. Официально, наверное, один. Просто в «Кинопоиске» же люди обычно информацию смотрят, а все телевизионные проекты идут там как сериалы. А так, в официальной фильмографии у меня, наверное, только «90-е. Весело и громко» на СТС. Тоже наши новосибирские друзья его делали. Помнишь, был сериал «Восьмидесятые», а потом через несколько лет возникло как бы продолжение. Я странным образом оказался вообще в этом проекте. У меня есть в папочке «задумки» драматический сериал… Такой довольно хорошо проработанный уже, не написанный в диалогах, но уже с подробными линиями, событиями... Он называется «Московское время». Это давняя уже моя задумка, и она тоже про мои любимые девяностые. Вообще обожаю это время, потому что и сам был в таком возрасте и в состоянии классном, и время…

— Время надежд.

— Не только надежд, но время каких-то сумасшедших совершенно возможностей, перспектив внезапно открывшихся, и, что самое для меня главное, это было невероятно творческое время. Творили все, смело очень, и творили везде: в телике появлялись какие-то свежие форматы и проекты, «Музыкальный обоз» тот же, да? КВН был тогда самый крутой и самый интересный, и куча музыкальных новых групп и идей повсюду возникало... Возможно было всё. И это творчество, оно было везде. В том числе в бизнесе. Кто-то торговал контрафактной водкой, кто-то, ну там, допустим, мои университетские друзья, покупали вагон сахара, меняли его на вагон тельняшек, потом меняли тельняшки на колготки, колготки на принтеры, принтеры продавали. В считаные недели нереально совершенно богатели и потом также быстро разорялись. Драйв, адреналин, эндорфины и творческий подъем у всех. Вообще шикарно!

— Я и сам в таком участвовал.

— Во-во! И таких историй… У нас на курсе был Андрей, не буду называть его фамилию… На капустнике КБрД в 1993-м мюзикл был, он назывался «Вечер встречи выпускников», там была шутка, которая «разорвала» зал просто в ДУ (Дом учёных. — Прим. ред.): «А сейчас я предлагаю выпить за тех, кто вылетел на первом курсе! За наших спонсоров». И это было правдой. Со мной учился человек, который на первом курсе то ли в первую, то ли во вторую сессию был отчислен и как-то исчез с горизонта. А потом появился спустя пару лет: приехал зимой в «шестерку» (6-е общежитие ММФ НГУ. — Прим. ред.) на огромном джипе с водителем, вылез оттуда, машина стояла заведенная с водителем перед «шестеркой» двое суток, а он двое суток поил всю общагу. Мы вместе учились, потом он вылетел, уехал куда-то на родину, а потом через пару лет мы госы (госэкзамены. — Прим. ред.) сдаем или что-то типа-того, а он вернулся в статусе владельца каких-то там шахт или заводов… В какой-то дубленке в пол и с сумкой денег. Предлагал мне, помню, тогда: «Ефим, поехали ко мне работать за нормальные бабки. В Сибирь». Ну то есть в какую-то еще более сибирскую Сибирь. Когда человек в Новосибирске говорит: «Поехали ко мне в Сибирь», это немного пугает, да? А я: «Андрюх, ну кем я работать буду у тебя, ты чего…» А он говорит: «Будешь работать моим другом. Мне бухать не с кем». Прекрасное было время!

Так вот есть такая заявка, называется она «Московское время». Это начало 1990-х. Это история, скажем так, про провинциальную рок-группу: талантливые молодые ребята очень круто выстреливают на местной радиостанции, где начинают крутить их песни, потом начинает крутить московская радиостанция, их приглашают в Москву, они садятся в поезд, приезжают в Москву, начинают записывать альбом, у них появляются спонсоры… И дальше, в общем, там драма заворачивается: лидер группы на первой же студийной записи в Москве сталкивается с тем, что ему продюсер говорит: «Твой барабанщик никуда не годится, нам нужно взять профессионала»…

— А это такой спаянный коллектив друзей, да?

— Это — коллектив друзей, ну конечно… И вот он уже говорит: «Старик, ну давай сейчас в записи другой поиграет, тебе нужен барабанщик получше, я понимаю, что Миха — ваш друг, но он не тянет, ты же видишь». Это — не реальные факты, а такие сборные впечатления. Хотя за основу этой истории я брал группу «Иван-Кайф», так как и знаком был с ними неплохо, и сейчас с некоторыми московскими музыкантами «Иван-Кайфа» общаюсь…

Ну, чтобы понимать, есть сериал «Оттепель»: вот это такого рода произведение. Но это 1990-е, и это мир музыкальный, где была тогда тоже своя интересная специфическая жизнь. Выступления на корпоративах, концерты для бандитов, на дне рождения бультерьера на Рублёвке… Но это драма, это крах в конце, это довольно печальная история местами... И вот эту историю наш друг продюсер взял, она ему понравилась, и пошел с ней на канал. Вернулся с канала радостный: каналу понравилось, но делаем из этого ситком: 26-минутные серии, друзья собирают группу, устраиваются играть в московский ресторан, принадлежащий бандиту, шутки, юмор, громкий смех… Мы, мол, будем это всё дело сейчас писать, разрабатывать, если хочешь, присоединяйся. И я вот в этот уже сильно другой проект написал две или три, не помню уже точно, серии, потом его ребята сами уже сняли, но он, мягко говоря, не очень громко прошел.

В итоге я очень рад, что сериал совсем другой, чем я задумывал. Настолько другой, что когда и если я сделаю все-таки то, что хотел, вот это «Московское время», то никому даже не придет в голову их сравнивать. И слава богу.

— Как ты пришел к тому, что нужно делать полнометражный фильм? Потому что всё, что ты делал ранее, это — сериальные телевизионные проекты.

— Я этого давно хотел. В принципе, я пошел учиться во ВГИК, спустя 10 лет после университета, с этой целью: снимать кино. Другое дело, почему потом 15 лет я этого не делал… Всё время хотел снимать кино. Но не было такой возможности. Наверное, недостаточно сильно хотел. Я даже не защитил диплом во ВГИКе, скажу по секрету. Я окончил институт, сдал экзамены по всем предметам, сдал самый главный экзамен — мастерство, я сдал все госы. Я был допущен до защиты диплома, но диплом не защитил.

У режиссера дипломной работой должен был быть фильм, естественно, не обязательно большой, можно короткометражный, но поскольку у меня это было второе высшее, я за него платил, и диплом я тоже должен был снимать «за свои». У меня был сценарий, который я хотел снимать, но, когда его директор на студии обсчитал и выкатил мне смету, — это оказалось слишком дорого. Не космически дорого, но дорого для меня, у меня таких денег не было. Не помню точно, какой там был порядок цен. Наверное, можно было написать что-то попроще, но мне хотелось снимать этот.

У меня были уже эскизы, музыка подобранная, мы с художницей нашли какие-то объекты, классные крыши и чердаки, сценарий назывался «Любовница Карлсона», по рассказу Тани Глущенко опять же... Мне потом предлагали защититься курсовиком — фильмом, который снял годом ранее, но он мне уже на тот момент самому не нравился активно. Мне вообще спустя очень короткое время начинает сильно не нравиться то, что я делал, в смысле снимал или писал раньше. Смотрю свои давние работы, или там Facebook напомнит пост прошлогодний, читаю и думаю: «Вот это я, конечно, дурак был». И вот не знаю: или я правда дурак, или все-таки эволюционирую, расту как-то над собой. Утешаю себя, конечно. (Смеется.)

А снимать кино не выходило последние годы еще потому, что всякий раз это происходило так: «Да, классно, отличная заявка, давайте поработаем. А какие фильмы у вас до этого были?» А я — эээээ, Comedy Club, «Наша Russia»… «Ах, у вас не было кино? Ну извините». И люди не рисковали кинобюджетами с человеком без киношного опыта. Я их понимаю, конечно.

— Подожди, а с «Батей» сейчас?

— А сейчас рискнули (смеется. — Прим. ред.). Повезло. Но, правда, до этого много раз начинали и отказывали, обнаружив исключительно телевизионную фильмографию. Поэтому для меня сейчас в этом фильме «Батя», когда он случился уже, самое главное, что он есть. Когда ты, допустим, врач и тебя люди спрашивают: «А чем вы занимаетесь, эээ... Олег?» И Олег говорит: «Я — врач». И никто после этого не скажет: «Вы врач? Да вы что! А где можно посмотреть людей, которых вы вылечили? А кого вы спасли последнего?» Никто врача так не спросит. А режиссеру — сразу: «А где посмотреть ваше кино? А что вы сняли?» Вот теперь мне полегче будет, да. Теперь я, как Шура Бачило написал мне вчера, «режиссенто с киноленто».

— А кем хотел стать маленький мальчик из Киргизской ССР? Ты, кстати, где в Киргизии родился?

— Я родился в селе Сокулук, но это лишь потому, что только там роддом был. Но это технически, что называется, по метрике. Просто там был роддом, а в нашем поселке нет. Мой поселок назывался Совхоз имени Фрунзе, это в 18 километрах от одноименного города — столицы Киргизской ССР.

В разное время мечталось о разном. В первом классе на открытом уроке в присутствии директора, завуча, каких-то теть из районов учительница спрашивала нас, кто кем хочет стать. Ну и все, конечно, отвечали, там, космонавтом, учителем, военным и так далее. А я выступил ортогонально: «Хочу быть конюхом». Я просто летом накануне много катался верхом в деревне и жутко полюбил лошадей.

В какое-то время хотел быть военным врачом. Я даже отправлял документы на поступление в Нахимовское училище в Питер и должен был летом 1989 года после 8-го класса ехать туда. Но меня опередило приглашение из новосибирской ФМШ после призового места в республиканской олимпиаде по математике — и я приехал в Летнюю школу в Академгородок. Не то чтобы я решил сменить профессию в этот момент, но я просто не хотел больше нигде находиться, кроме Академгородка. «В сосновом бору на берегу Обского моря раскинулся новосибирский Академгородок…» Я получил сначала в приглашении такой примерно текст, а потом приехал и убедился, что всё правда.

Это совершенно сказочное место: меня очаровали городок, атмосфера, люди, физматшкола. Это было круто, и я ничего не хотел больше. Но сюрпризы начались сразу. У нас из-за ремонта была поздняя Летняя школа, которая заканчивалась в конце августа пляжным балом. То есть дискотека на пляже, с купанием, со всеми делами, в последних числах августа — изумительно просто! Потом всех отправили домой собраться, взять документики и — на учебу. И я 29–30 августа улетаю в Киргизию домой, там сборы, споры, естественно, мама не хотела меня, 14-летнего, одного отпускать в другой город на два года, в итоге я приезжаю в Академ 4 сентября, спустя неделю после пляжного бала, жары и купаний в Обском море, а на термометре минус 4! Как сейчас помню, иду мелкий с огромным чемоданом от остановки 108-го автобуса к общаге, втянул голову в плечи и вообще не понимаю, как это? Где весь курорт?

— Потом был НГУ, потом был мехмат, потом была Контора Братьев Дивановых… И это тоже большой след в твоей жизни оставило. Что вот КБрД тебе дала?

— Она мне дала возможность уточниться с профориентацией. Не то чтобы Контора меня перепрофилировала: пришел такой математик, а ушел юморист — нет. Она мне дала свою природу реализовать. Потому что еще до ФМШ я ставил в школе какие-то спектакли, писал какие-то юмористические скетчи, в ФМШ какие-то концерты, КВНы придумывал. Я сейчас это всё осознаю... В детском садике я делал какие-то постановки. То есть воспитатели придумывали, но я что-то всегда там предлагал.

Дома мы всё время на крыльце делали какие-то спектакли. У нас вот так бабушки сидели у подъезда на двух скамейках, а у нас была в подъезде двухстворчатая дверь и крыльцо. Мы двери раскрывали, выходили на крыльцо и что-то играли. И это было всё время. Математика у меня просто хорошо получалась, я ее любил как занятие. Но когда к 3-му курсу в университете стало понятно, что в нее надо серьезно погружаться, углубляться, сидеть у шефа в институте, колбасить где-то в библиотеке, я, конечно, не мог так мощно сидеть на попе. И была Контора (КБрД. — Прим. ред.), которой я стал больше уделять внимания, чем учебе. И слава богу.

Я вообще пообещал на последней сессии в университете, что математикой заниматься не буду. Преподавателю пообещал, не буду называть его фамилию. Гимади. «Исследование операций». (Смеется.) У меня перед защитой диплома, на момент допуска к защите, выяснилось, что один предмет вообще был не сдан. Это был короткий курс, и я на нем даже ни разу не появлялся. В деканате мне сказали, чтобы я нашел преподавателя и договорился о сдаче. И вот я пришел к нему в институт. Толком не подготовился за день, конечно, что-то мемекал и напирал, чтобы мне поставили три, так как у меня все оценки хорошие: просто, мол, сжальтесь, у меня предзащита в понедельник. А он говорит, что не может взять на себя такую ответственность, потому что поставит мне три, например, а я в математике дров потом наломаю. «Как я могу на себя такую ответственность взять?» — он мне говорит. И тогда я ему пообещал, что не пойду в науку. Прям серьезно вот пообещал. В общем, договорились. Ну и вот держу обещание. Не занимаюсь наукой уже 26 лет почти. Сжал зубы и терплю. Когда-нибудь сорвусь, конечно. Как алкоголики, знаешь?

Вспомнил сейчас, была такая шутка у нас на капустнике. Сидят три препода универовских в ресторане, подходит к ним официантка, они: «Будьте добры: три салатика, три водочки, а горячее мы сейчас пока посмотрим». Пока они смотрят меню, официантка уходит, возвращается и приносит два салатика и две водки. Они: «Девушка, мы у вас три просили». А она в ответ: «Владимир Александрович, я у вас в прошлую сессию тоже три просила, а вы мне два поставили».

«Скажу как есть: женат, двое детей»

— Твоей первой супругой была известная питерская КВНщица Полина Сибагатуллина, или Мадам Полина из Comedy Woman, потом ты был женат на Пелагее… А сейчас у тебя что в этом плане?

— Как и раньше: всё хорошо. Женат, двое детей, счастливый муж и отец…

— Об этом вроде бы нигде не писали, ты нигде не говорил...

— Я тебя сто лет знаю, поэтому тебе сказал как есть: женат, двое детей. Жена — красавица, умница, лучшая женщина на свете, фантастически смешные и добрые дети. Но это, пожалуй, всё, что я готов сказать. Да, меня периодически спрашивают об этом, правда, всех интересует, по понятным причинам, в основном моя прошлая семейная жизнь. Но я как-то не готов делиться подробностями ни прошлой, ни нынешней жизни. Она же неспроста личной называется... Как бы намекая... Будем считать, что ты меня подловил. (Улыбается.)

— Давно ты в этом статусе?

— Да, давненько…

— Дети большие?

— Старшая дочка в школу ходит... Образно говоря, ходит. Она по интернету учится, на домашнем, сын еще маленький, ему два с половиной. Так, стоп. Видишь, ты начал уже из меня подробности вытягивать — цифры пошли.

— Ну ты же математик… А чем супруга занимается?

— Последние несколько лет очевидным образом сидит с детьми. В том смысле, что сидит, стоит, ходит, ездит на велосипеде, плавает, летает, путешествует, но всё это с детьми. И иногда, слава богу, и со мной тоже.

— А вообще?

— А вообще здоровьем занимается. Детьми и мамами. Родилась она, кстати, тоже здесь, в Новосибирске. Жила здесь, но познакомились мы в Москве.

— Она публичный человек?

— Нет. В своей сфере она известна, ее хорошо знают, но она — не публичный человек, слава богу.

— Зовут ее не Полина? Некоторые шутили по поводу того, что у тебя бывшие супруги — Полины. Пелагея по паспорту раньше тоже была Полина.

— Ну да. Шутки эти мне понятны, в общем, но они не очень смешные, мне кажется. Нет, ее зовут не Полина.

— Почему тебе не удавалось оставаться в тех отношениях? В разводах была твоя вина или сыграли роль какие-то внешние обстоятельства?

— Смешно ты спросил. Твоя вина или внешние обстоятельства? Третий вариант как будто не рассматривается (смеется). Это я сейчас не намекаю про чью-то еще вину, просто поинтересовался от имени формальной логики, так сказать. Нет, конечно. Банально, избито, но никто не виноват. Разошлись мирно.

С Полиной мы вообще все эти годы дружим, работали вместе с удовольствием, можем в кино сходить, нормальные отношения. Со вторым разводом вообще смешно было. Когда мы развелись, то об этом никто вообще знать не знал. Кроме самых близких, разумеется, но это единицы. И всё было прекрасно. Прошел год. И вот одна знакомая актриса звонит мне и говорит, что выходит замуж летом, у них уже на июль свадебное путешествие запланировано, а их в ЗАГСе Грибоедовском ставят на август только… А я знаком был с заведующей ЗАГСом, мы там до этого регистрировались, ну и эта знакомая просит меня посодействовать, договориться на июль. Я звоню заведующей, прошу ее помочь, она говорит: «Конечно, Димочка, без проблем, поженим ваших друзей, у вас самих-то как дела с супругой?». И вот же черт меня дернул ответить как есть: «Всё нормально, развелись, живем дальше». — «Как, почему?» — «Ну вот так как-то...» — «Ну ладно». На этом и закончили.

И на следующий день... Понимаешь, к чему клоню? На следующий день тыща звонков, новости, статьи в прессе, во всем спектре, так сказать, от желтого до черного. На ток-шоу звали, деньги предлагали «за поговорить». В «Караван историй» звали, прикинь? Я прямо ржал в голос, когда представлял, как я рассказываю. А меня же в лицо не знают, к счастью.

Я даже думал согласиться в один момент, отправить актера неизвестного на телик и написать ему легенду, чтобы вообще за гранью разума. Чтобы он плел, а все рты пооткрывали (смеется). Потом вскрылось бы, конечно, еще веселее было бы. Но прокатило бы точно. Потому что, например, в Сети есть какие-то фотки, подписанные, что это я, а там вообще другой человек. «Пелагея и Дмитрий Ефимович». Мама звонит: «Дима, это ты на фото?» Я говорю: «А ты что видишь?» — «Не ты». — «Ну вот». — «Но написано, что ты». Вот так это и работает. Дьявольская сила печатного слова. А ты удивляешься, что я про личную жизнь никому ничего говорить не хочу. И тогда ничего не говорил, конечно. Но всё равно написали от моего имени комментарии какие-то... И с тех пор везде фигурирует дата развода годом позже настоящей. На самом деле ничьей конкретной вины не было. Никто не виноват, оба виноваты, это одно и то же, и при этом и то и другое — бессмысленно. Тьфу на твой вопрос, давай следующий.

— Вот по поводу версий твоих разводов, которые выдавали СМИ… Одна из них: ты хотел в браке детей, но в силу разных причин — вечной занятости жен — этого не было.

— Опять же: хотел ли я детей? Да, я детей всегда хотел. Я по-настоящему счастливым стал человеком, когда у меня дети родились. Совершенно другой уровень, другое ощущения себя и мира. Вообще это другая жизнь! Ух! Хотел ли детей? Да. Я развелся из-за того, что хотел детей, а супруга нет? Нет, конечно, не поэтому.

— У тебя двое детей — мальчик и девочка. Для многих это — идеальный вариант. А как для тебя? Хотелось бы больше?

— Чем больше, тем лучше. У меня есть друзья, у которых по пять-шесть детей в семье. У моей сестры — трое… Я на днях просидел полночи у Сокола дома (Дмитрий Соколов из «Уральских пельменей». — Прим. ред.), так вот там были он с женой, пять его детей, жена старшего сына, племянник и я, мы просидели до глубокой ночи, играли в шахматы на двух досках сразу за одним столом, прикинь? Саня на гитаре играет, Лера с Ксюшей поют, Толя с дядей в шахматы вышибается, а я — с Нюрой, мелкие носятся за кошкой, Сокол на балалайке Сане подыгрывает, Сонька спит тут же, и всё это без алкоголя. Это же просто прекраснейшая вечеринка, как считаешь? И вот у меня дома такие же бесчинства бывают, но не такие многолюдные пока. Но когда гости приходят, и тоже с детворой — еще лучше.

— А у тебя сестер, братьев много?

— Нас двое. Я и младшая сестра. Но я хочу больше детей.

— Супруга будет согласна?

— Я затруднюсь найти вопрос или сферу, где у нас с супругой были бы разногласия. У нас совпадения по основным позициям, жизненным направлениям — как ни с кем и никогда. Вот где, наверное, главные причины. А не то, что кто-то хочет детей, а кто-то не хочет. Не то, что у кого-то гастроли, а у кого-то съемки… Основное — взгляды.

— А совпадение по взглядам на то, чем ты занимаешься, происходит? По твоим сериалам, фильму, программам.

— Она мудрая женщина. Она по-настоящему, как и должна жена, меня поддерживает. То есть, если что-то ей не нравится, она ничего мне не скажет. То есть наоборот — скажет, но это будет просто мнение. Типа ок, но мне как-то бэээ... А потом постарается что-то в этом найти хорошее. Муж должен жену поддерживать — жена должна мужа поддерживать… Нравится ли ей то, что я делаю? Она была со мной на премьере фильма «Батя» в Москве. Она сидела рядом, а я премьеру не смотрел, я это кино примерно несколько тысяч раз посмотрел на монтаже. Но я сидел в зале и слушал. Причем слушал зал, а не то, что на экране происходит. Кто как реагирует, кто что соседу шепчет. Так вот супруга мне очень мешала. Она смеялась громче и больше всех. Я потом ее спросил: «Подожди, ты же видела его?» Я ей с месяц назад показал черновой монтаж на ноутбуке. Ночью я как-то сидел смотрел материал, мне нужно было к утру написать комментарии для звукорежиссера, и она пришла и со мной практически всё посмотрела. И вот я у нее спрашиваю: «Что ты так хохотала, как будто первый раз видишь?» А она говорит: «Я первый раз вижу». Ну, как, говорю ей, первый раз, ты же со мной смотрела. А она: «Я тогда уже линзы сняла».

— А-а-а, перед сном, наверное.

— Ну да. Она уже спать легла, а потом услышала, что я чем-то занимаюсь, пришла и подключилась.

— Как я ее понимаю…

— Вот такое надо оставлять в интервью. «Как я ее понимаю». И в скобках: «Ред.». (Смеется.)

— А в Новосибирске она бывала на капустниках, где ты участвовал?

— Я как-то приезжал в Новосибирск на какой-то из фестивалей, уже когда жил в Москве, и она в это время оказалась в Академе у подруги. И я ее позвал на капустник. Они зашли с подругой. И вообще не поняли, что происходит: встали в дверях наверху в проходе в зал Дома учёных, постояли две минуты и ушли. Просто капустник же — специфическая вещь. И если человек никогда на них не был, в университете не учился, в Академ особо тоже не наезжал, не понимает этой «весны», когда каждую неделю — капустники, не знает клубы университетские, да еще и пришел не сначала… Сначала еще как-то потихоньку ты вникаешь. А когда обычный человек, с мороза, что называется, приходит в Дом учёных, что он там ожидает увидеть? Наверное, спектакль. Либо кино, либо собрание какое-то идет. Или встреча дилеров «Эмвей»… (Смеется.) А тут они заглядывают в зал и видят: на сцене стою я с Игорем Кириевским (один из участников КБрД). Я в милицейской форме, в фуражке с мигалкой, на груди висит кассовый аппарат, сзади из-за спины знак 40, а Игорь Кириевский — весь в полиэтилене и на лыжах. Мы стоим на сцене, зал ржет. Девочки вообще ничего не поняли и ушли.

— Ты видишь, в каком направлении развиваются твои дети? Что их интересует, чем они увлекаются?

— Жена нашего хорошего московского друга, в прошлом — новосибирского, «конторского», написала такой пост. Она многодетная мама. И дети разного возраста у них уже. Я могу переврать, но месседж был такой: «Дети мои, будьте, кем хотите, делайте, что угодно. Хотите — ядерной физикой занимайтесь, хотите — на шесте вертитесь. Только оставайтесь моими детьми, оставайтесь семьей — не собачьтесь!» Вот это — главное, это очень правильно.

Дети даже вот на моей недолгой отцовской памяти могут менять интересы совершенно запросто. Сегодня ты водишь ребенка на айкидо, и он в восторге, и ты думаешь: «Классно, это его», а через год-два он вообще не вспомнит айкидо, а будет играть на флейте. А потом и флейту может также забыть. И у меня в детстве было так же. И тут надо просто давать им эти возможности. Есть какая-то твоя природа, надо стараться ее слушать и в этом направлении идти. Ты просто быстрее станешь счастлив. А ребенку нужно помогать с этим делом, с профориентацией, помогать эту природу свою найти, соединиться, найти, где твое сердце.

Дочь моя совершенно талантлива в том, чтобы одеться, чтобы подобрать наряд, ансамбль. Ей совершенно наплевать на стиль, на моду, которая существует вовне. У нее нет этого: я вычитала где-то в интернете, в «Инстаграме», где-то увидела, телевизор она, слава богу, не смотрит… У нее мощное свое мнение, свое какое-то видение. Она хорошо чувствует сочетаемость вещей, сочетаемость цветов, красоту нарядов, и она изобретает. Она может пойти взять какие-то гольфы, обрезать их, надеть как нарукавники на руки, и это будет выглядеть не бухгалтерскими какими-то налокотниками, а в сочетании с тем, что она еще на себя наденет — на себя, на ноги, на голову, это будет выглядеть совершенно круто. Круто по-настоящему. Она еще очень хорошо рисует, она музыкальная…

Сын — невероятный танцор. Серьезно. Если бы я завел ему инстаграм, то он бы уже озолотился! Он как вот на ноги вертикально встал, под любую музыку импровизирует, он танцует. Он очень музыкальный и очень пластичный, он — сумасшедший танцор. Танцы и я — дальше, чем я и ядерная физика. То есть я корявый в этом смысле. Но у него тоже это не какие-то профессиональные отточенные па. Это импровизация, но какая-то офигенно свободная. Прямо зависть берет. И там у него и контемпорари, и нижний брейк, и хип-хоп, и бог его знает, что еще. И это всё не из телика, он его не смотрит, не из интернета, а из него прет. Включает радио и начинает танцевать, делает погромче. Две песни танцует, третья начинается, ему не нравится что-то, он говорит: «Бээ» — и переключает радиостанцию на другую. Я понял, откуда в английском слово bad взялось. Это просто «бээ». (Смеется.)

«Главной целью фильма «Батя» было, чтобы он был»

— Ты работаешь на ТНТ?

— Нет. Режиссер — он фрилансер. Юридически, как правило, ипэшник, работает на контрактах. Компания Good Story Media, которая сейчас — часть холдинга «Газпром-Медиа», производит контент для ТНТ. По заказу канала ТНТ она делает сериалы и фильмы. На конкретный продукт продюсеры приглашают режиссера, оператора, художника и прочее. Ты подписываешь контракт, делаешь этот проект, после чего ты, как хоккеист, оказываешься снова на драфте. Тебя может пригласить эта же компания или другая. После «Бати» я с ними снял уже пилот одного сериала, который вроде зашел и будет сниматься. И когда напишется — неизвестно еще, кого пригласят его снимать. У меня был договор на пилот, он закрыт. Сейчас нас с «Гудстори» ничего юридически не связывает. Как будет дальше — одному богу известно. Я сейчас начинаю кастинг на новый проект с другим продакшном. Для другого канала. Есть какие-то предварительные разговоры еще об одном проекте осенью.

— А сейчас над чем начинаешь работать?

— Это будет 17-серийный комедийный сериал. Что-то в духе «Мистера и миссис Смит». Семейная авантюрная комедия для взрослых и, что для меня важно, для детей.

— Если перевести фильм «Батя» в цифры, он выгоден для тебя? С точки зрения материального. Провалился он или нет — по первым ощущениям?

— Я уже говорил, что для меня главной целью фильма «Батя» было, чтобы он был. Ну то есть я в процессе не халтурил и старался как мог, но теперь он уже случился, и моя главная цель достигнута. Я общался с людьми после премьеры в Новосибирске, я общался с людьми после премьеры в Москве. Людям этот фильм как будто нравится. Моим родным фильм понравился. Бате, маме, сестре. Жена моя смеялась на московской премьере громче всех. Мои друзья на показах смеялись, один близкий мой друг даже поплакал. Люди подходили, благодарили, всё это дает надежду, что фильм, наверное, получился. Если есть люди — хоть сколько-нибудь… Тут я как математик: эпсилон — больше нуля. Если есть люди, которым фильм нравится, то фильм получился. Если он понравится большему числу людей, значит, он хорошо получился.

— А с точки зрения математики: вложенное — полученное?

— Я бесконечно далек от этого. Продюсерам говорю: «Слушайте, премьера классно прошла». Они говорят: «Здорово, Дим! Поздравляем! Но главное — цифры».

— И сколько вложено? Бюджет большой?

— Я не знаю. Но не потому, что от меня его скрывали, просто я не интересовался. Но это не самый дорогой фильм в производстве.

— Но там же есть звездные актеры: Михалкова, Вдовиченков…

— Звездные актеры есть везде. Это — хорошая часть бюджета, но она везде. А так в производстве — ну что там… Построили декорацию квартиры. Снимали в нескольких объектах: мы снимали 1990-е, а попробуй в Москве найти дом без пластиковых окон. Попробуй найди просто помещение, которое подойдет под чебуречную. Как минимум это будут панели, сайдинг, которых просто тогда не было. Поэтому мы снимали «Батю» в Твери, под Дмитровым… И это тоже примерно очерчивает бюджет — радиус возможного удаления от Москвы. Экспедицию дальше двухсот километров мы бы не потянули. Наверное, меня должны интересовать цифры: будут хорошие сборы, у меня будут предложения. Наверное…

Но полно прецедентов, когда хорошее кино, по-настоящему хорошее, проходило незаметно, потому что его недостаточно разрекламировали. Кино идет два уик-энда на самом деле. Если это не хит, который продлили в прокате. Придут ли люди на второй уик-энд — зависит от первого. Посмотрели, понравилось, сарафанное радио, написали, рассказали, слух пошел — народ попер… На второй уик-энд. Но чтобы пришли на первый — нужна реклама. Бывает ее мало. И хорошее кино проходит незамеченным в первый уик-энд и, соответственно, во второй. И оно не отбивается. Опять — же два уик-энда: надо в первый уик-энд отбить затраты, а во второй — зарабатывать. Если ты за первый уик-энд не отбился, то отбиваешься за второй и уже не зарабатываешь. Ну или зарабатываешь очень мало.

— А ты как режиссер с фильма «Батя» как заработаешь?

— У меня в контракте написано, что я снимаю такое-то количество минут за такую-то сумму. Грубо говоря — так.

— Как фильм пройдет в прокате, получается, финансово на тебе уже не отразится?

— Есть в индустрии случаи, когда режиссер прописывает какой-то процент с проката. Не знаю, как часто это бывает, но это бывает. Есть режиссеры, которые сами продюсируют свои фильмы, они зарабатывают на прокате. Я в этом случае — просто нанятый человек: снял — всё, получил — иди гуляй. Если с этого кто-то заработает — классно, значит, со мной захотят в следующий раз иметь дело.

— Как работалось в «Бате» со звездами? У тебя это был первый такой опыт работы с большими звездами?

— Прекрасно, потому что они — мегапрофессионалы. Они все очень серьезно относятся к тексту, к репетициям, вообще к профессии. Они чрезвычайно дисциплинированы. Работать с ними — не только большая честь, но и очень большое везение, у них есть чему поучиться, работать с ними приятно и удобно.

— У тебя есть какие-то режиссеры — российские, мировые, которые... Не то чтобы кумиры…

— А почему? Есть кумиры…

— На кого ты хочешь равняться, с кого берешь пример?

— Невозможно равняться: все хорошие режиссеры настолько индивидуальны как художники, как на них равняться? Это, как и во внешности на кого-то равняться. Глупо же хотеть выглядеть как, я не знаю, Камбербэтч. Есть любимые режиссеры, которыми я восхищаюсь… Мой любимый режиссер Данелия. Самый любимый. Если про комедию говорить, то очень люблю Вуди Аллена. Обожаю его диалоги, его фильмы, его интонацию. Я в восторге от того, что он в своем возрасте — абсолютно адекватный, в хорошей творческой форме — ни следа маразма. Для режиссера самое плохое, мне кажется, когда он перестает чувствовать время и начинает привирать. Вуди Аллен — не врет. Я обожаю Коэнов, Тарантино, Уэса Андерсона, очень люблю покойного Ким Ки Дука. Есть еще прекрасный французский комедийный режиссер Жак Тати, это старое кино, но очень мое как зрителя...

— Что тебе хотелось бы, чтобы в твоей жизни обязательно осуществилось?

— Чтобы у меня стало сильно больше детей. Чтобы я как можно больше времени с ними проводил. Ну и есть еще задумка кино по книге одного греческого автора. Современного, конечно, не подумай чего.

В 2017 году НГС провел большой прямой эфир с российским кинорежиссером Тимуром Бекмамбетовым, который приезжал в Новосибирск рекламировать фильм «Время первых».