Министр сельского хозяйства НСО: «Почему ты должен ждать, чтобы тебя содержали?»

Ива Аврорина:
Добрый день, уважаемые зрители, слушатели и читатели НГС.
Мы начинаем прямой эфир НГС с министром сельского хозяйства НСО Василием Пронькиным о еде, импортозамещении и о том, сможет ли Новосибирская область прокормить себя сама.

Роман Анатолич:
Здравствуйте, Василий Андреевич! Как Вы оцениваете на настоящий момент состояние вверенной Вам отрасли народного хозяйства? С 2014 года количество сельхозпредприятий в Новосибирской области увеличилось или уменьшилось? Какое количество сельхозпредприятий в нашей области можно назвать эффективными (прибыльными)?

Ответ:
Вопрос сложный. Состояние отрасли, наверное, отражает ситуацию в целом по стране. Она неоднозначная, неравномерная. По некоторым районам она в состоянии стагнации, по некоторым районам она развивается и приростные показатели дает. Я считаю, что этот год не уменьшил количество сельхозпредприятий, хотя все знают те предприятия, которые находятся в процедуре банкротства. Известное всем предприятие «САХО», которое еще с весны… Пытались их все-таки оздоровить, провели весенне-полевые работы, провели уборку урожая, и они намолотили более 40 тыс. тонн зерна. Теперь перед нами, конечно, стоит задача санации этих предприятий через процедуру, которая позволит сохранить то, что есть в производстве не только зерновом, но и в животноводческой отрасли. Количество хозяйств практически не увеличилось, осталось примерно на том же уровне — порядка 508 сельскохозяйственных предприятий с учетом тех, которые находятся в процедуре банкротства, и 2420 фермерских хозяйств.

Ива Аврорина:
Сколько сейчас в банкротстве?

Ответ:
Процедура банкротства на сегодня разной степени: есть процедурное определение, есть конкурсное управление. Порядка 72 хозяйств мы в этой процедуре наблюдаем. Для нас наиболее значимо, конечно, предприятие «САХО» — они социально значимы, много сёл охватывают. Не простое положение сложилось в компании «ХОРС». Но по крайней мере мы сегодня наметили план мероприятий, Владимир Филиппович Городецкий принял решение об увеличении штатной численности минсельхоза на 15 человек, и мы создали отдел, который будет непосредственно заниматься проблемой оздоровления сельскохозяйственных предприятий. Я не хочу сказать, что ими никто не занимался, но я бы хотел, чтобы мы активно занимались.

Ива Аврорина:
С теми хозяйствами, которые входили в холдинг «САХО», что сейчас происходит? Ведется ли там какая-то работа? Что с людьми, которые задействованы в производстве?

Ответ:
На людях это не сильно сказывается. Они имеют рабочие места и, работая, получают зарплату за свой труд. основная работа легла на плечи конкурсных управляющих, которые производят переоценку и совместно с министерством сельского хозяйства мы пытаемся с участием районов, глав, начальников управлений этих районов (Коченевский, Ордынский, Чулымский) найти туда инвесторов. Сказать о том, что мы их нашли, — нет. Но наработок очень много, которые, я надеюсь, приведут к тому состоянию, которое мы получили по известному всем предприятию ОПХ «Садовское» Краснозерского района. Это было крупнейшее предприятие России по маточному поголовью герефордов. Потом прошла процедура, 17 тыс. га пашни, и осталось животных там чуть больше 500 голов. Но тем не менее мы прошли эту процедуру, нашли качественного, на мой взгляд, инвестора. Нам не важно, какого цвета кошка, главное, чтобы ловила мышей, — он из Казахстана, у него мощное предприятие по выращиванию мясных пород там, но юридическое лицо у нас, и вся хозяйственная деятельность будет вестись у нас здесь, рабочие места здесь, добавленная стоимость здесь. Поэтому, на мой взгляд, пока это удачно.

Ива Аврорина:
Желающие инвестировать в сельское хозяйство есть? Насколько это прибыльно сейчас?

Ответ:
Заглядывать в доходность той или иной отрасли я могу только через те отчеты, которые официально предоставляет нам предприятие сельского хозяйства. Оно у нас делится на несколько отраслей. Есть животноводческая отрасль, есть растениеводство, есть овощеводство, птицеводство, свиноводство. По результатам прошлого года такие отрасли, как свиноводство, овощеводство, птицеводство, были прибыльными, и достаточно хорошо прибыльными. Что касается животноводства, то здесь не везде прибыльность была такой, какую бы хотели хозяйствующие субъекты. Я это отношу еще и к тому, насколько они сами готовы к той экономической политике, которая сегодня существует. Отношу еще и к тому, что не везде у нас кадры, которые есть в селах, отвечают требованиям сегодняшнего дня. Некоторые продолжают расти слабыми темпами. Я это свожу к тому, что есть районы, казалось бы, все в равных условиях, но есть одно предприятие, которое процветает в этих условиях, получает хорошую прибыль, строит жилье, развивает производственную базу, а есть предприятия, которые в этих же условиях потихонечку…

Ива Аврорина:
То есть прибыльность невысока в том числе потому, что работать не умеют, не хотят…

Ответ:
Я бы так категорично не сказал. Не хотеть работать и не всегда, может быть, организовать свою работу — это большая разница. Некоторые — просто патриоты сельского хозяйства, работают, но не хватает квалифицированных помощников. Постперестроечное время, эти 20 лет катком прошлись по кадрам села. Многие кадры просто вымыты из села. Они уехали в город, уехали в те места, где у них больше доходность и т.д. Поэтому нехватка ощущается и в том, что, может быть, не всегда квалифицированно выбрано направление специализации предприятия того или иного — хоть крестьянско-фермерского, хоть сельскохозяйственного предприятия.

Ива Аврорина:
То есть грамотный менеджмент, на ваш взгляд, может ситуацию исправить?

Ответ:
Я уверен, что он исправит.

Ива Аврорина:
Что вы для этого делаете?

Ответ:
Для этого мы совместно создали рабочую группу с Сибирским отделением аграрной науки. В течение 1-го полугодия 2016 года мы постараемся выдать рекомендации нашим сельхозтоваропроизводителям вне зависимости от форм собственности и объемов производства о специализации. Мы на основе адаптивно-ландшафтной системы земледелия проведем зонирование НСО и совместно с учеными дадим рекомендации, что в том или ином районе согласно тем условиям, которые есть, — и природно-климатические, и способность земли для растениеводства, для животноводства. Мы хотим примерную специализацию выдать для каждого района.

Ива Аврорина:
Это будет рекомендация или обязательное руководство к действию?

Ответ:
Задача власти — не мешать людям жить, а создавать условия, поэтому мы хотим создать условия и под эти условия подготовить нормативно-правовую базу. Те рекомендации, которые подкреплены наукой, говорят о том, что если взять какой-нибудь северный район (это не значит, что его название Северный) и говорить о том, что там можно эффективно и ежегодно получать доходность от производства пшеницы, наверное, аморально. Потому что там и суммы температур не хватает, и природные условия не позволяют. Поэтому мы говорим, что давайте мы займемся там мясным животноводством — и под это будет нормативно-правовая база сделана о том, что мы будем поддерживать то, что мы совместно выработали. А если у вас есть желание в условиях тундры выращивать пшеницу, то это ваше личное дело, а бюджет не должен участвовать в этих прихотях.

Ива Аврорина:
То есть бюджет будет поддерживать то, в отношении чего даны рекомендации?

Ответ:
Конечно. И научно обоснованное производство того или иного вида продукции.

Ива Аврорина:
Вы сказали, что количество сельхозпредприятий у нас практически не сократилось по сравнению с прошлым годом. Новосибирскстат опубликовал статистику, которая касается производства основных видов продукции животноводства на январь-сентябрь 2015 года по отношению к аналогичному периоду прошлого года и по поголовью скота и птицы в хозяйствах всех категорий на сентябрь. Поголовье крупного рогатого скота сократилось почти на 4 %, в том числе количество коров сократилось на 3 %, увеличилось количество свиней, сократилось количество овец и коз и сократилось количество птицы. Это с чем связано?

Ответ:
Статистика — вещь упрямая. Она, при всем уважении к ней, немного приблизительная. По большей частности мы берем к отчетности то, что производится в общественных коллективных хозяйствах, которые имеют взаимоотношения с министерством сельского хозяйства. Здесь мы действительно наблюдаем спад поголовья по крупному рогатому скоту — у нас на 500 коров действительно меньше по отношению к уровню прошлого года. Но это не означает, что производство мяса или молока в общественном секторе снижено. Потому что продуктивность молочного стада порядка 280 с небольшим литров увеличилась, и мы ожидаем к концу года увеличение реализации молока к уровню предыдущего года порядка 9 тыс. тонн., а сегодня она уже составляет почти 8900 тыс. тонн.
Когда мы говорим о том статистике, которая у вас, здесь в отчет берутся и личные подсобные хозяйства с учета. Для того чтобы погрешность при расчетах была минимальной, у нас на следующий год с 1 июля по 15 августа назначена Всероссийская сельскохозяйственная перепись. Там мы уже точно узнаем ту погрешность, которая может быть, с учетом коллективного производства и индивидуального производства. Потому что она берется опытным путем — то, что произведено в личных подсобных хозяйствах. У нас их 233 тыс., поэтому там степень погрешности, на мой взгляд, высокая.

Ива Аврорина:
Поголовье крупного рогатого скота снизилось. Считается, что повышение цен на говядину связано с ее дефицитом в НСО. Что будет дальше?

Ответ:
Говядина в последние годы редко в каких хозяйствах была прибыльной.

Ива Аврорина:
С чем это связано?

Ответ:
С покупательской способностью населения и со структурой себестоимости. Все-таки это «небыстрое» мясо: чтобы вырастить говядину, необходимо от 1,5 до 2,5 лет — это я имею в виду мясного направления. А остальное мясо — сопутствующее молочному животноводству, когда реализуются бычки и коровы по выбраковке. К сожалению, так сложилось, что эта отрасль не получила того результата, который должен был получиться. Я не хотел бы сказать, что в этом виноваты крестьяне или виноват рынок. Просто система потребления мяса, наша культура потребления мяса говорит о том, что мы с большей готовностью потребляем свинину и птицу, и говядина у нас как-то незаслуженно, может быть, забыта, и мы цену на нее не можем поднять до уровня рентабельности, который позволяет производить безубыточно. Так сложилась ситуация, что на сегодня мы под вопросом ставим рентабельность говядины, как не странно.

Ива Аврорина:
То есть ситуация здесь улучшаться не будет. Это связано с покупательской способностью в первую очередь?

Ответ:
Не только с покупательской способностью, но и в какой-то степени с отсталостью в технологиях производства мяса говядины. Не случайно я вам говорил о той специализации, которую мы планируем с СО РАН провести в Северный район Новосибирской области при том запасе кормов, который у них есть. Потребление грубых кормов в мясном животноводстве и молочном разное. Если молочное животное потребляет порядка 300–350 наименований травы (имеется в виду грубых кормов), то мясные — порядка 600 наименований. Это в выгодную сторону отличает этих животных. Но, к сожалению, те технологии, которые позволят нам это делать, пока еще не нашли у нас широкого применения.

Ива Аврорина:
Есть очень успешный пример производства в Брянской области — «Мироторг». У нас какие-то такие прорывные вещи планируются с выходом в другие регионы?

Ответ:
Нельзя равнять Брянск, Воронеж с Сибирью. Между прочим, сюда ссылали из Брянска и из Воронежа раньше, а мы здесь живем и пытаемся в этих суровых природно-климатических условиях производить рентабельное мясо, рентабельно вообще производить все виды продукции, которые требуют себе и бóльших энергозатрат по сравнению с центральной полосой России, и содержание гумуса, которое даже в почве влияет на урожайность кормовых или зерновых культур, там выше намного, и климат мягче. Поэтому здесь говорить об этом нельзя. Но я бы не хотел, чтобы люди поняли это так, что я оправдываю. И большую силу инерции, когда мы работаем на то, чтобы произвести, а не на экономику. Хотя есть масса примеров, когда у нас предприятия успешны. Тот же всем известный племзавод «Ирмень». У нас появился ряд других предприятий, которые даже в худших условиях, чем даже «Ирмень», имеют хорошие показатели. Можно привести и «Северо-Кулундинское», и «Ивановское», и Ватикова Олега Ивановича (с. Новомаевское Краснозерского района).
Задач много стоит, но сказать о том, что надо ту технологию, которая там есть, перенести сюда, — нет. Мы разные. Но говорить о том, что безысходность, — не могу, учитывая опыт тех хозяйств, которые я назвал.

Вадим:
Василий Андреевич, здравствуйте.
Может ли власть Новосибирской области, за короткий срок на порядок увеличить сельскохозяйственное производство, при такой казалось бы выгодной внешнеполитической и экономической ситуации? Какие нужно меры предпринять (наиболее важные)? И почему это не делалось раньше, если собственное производство продуктов это вопрос стратегической безопасности страны. Ощущение что, многие при власти, преследуют личные интересы и лоббируют их, а не реальную поддержку сельхозпроизводителей.

Ответ:
Быстро в сельском хозяйстве можно только развалить. Нарастить быстро невозможно. Потому что я назвал, что у нас более 3 тыс. хозяйствующих субъектов, — это первое. Второе — каждая продукция имеет либо структуру севооборота, либо порядок выращивания того же теленка в корову, это надо 3 года, чтобы она только появилась как таковая. Поэтому говорить о том, что это можно быстро, — нет, быстро нельзя. Говорить о том, что это невозможно, тоже не хочу, потому что многие хозяйства показывают, что можно сделать. Мы стараемся к концу ноября провести совет АПК при губернаторе, на котором будут намечены некоторые изменения той программы, которая у нас существует по развитию сельского хозяйства и рынков сырья и продовольствия, чтобы адаптировать их к современным условиям и принять решение, которое позволит в кратчайшие сроки реализовать те задачи, которые поставил перед нами президент.

Олеся:
Добрый день.
Мы все ежедневно слышим лозунги о импортозамещении, о поддержке нашего несчастного, кое как сводившее концы с концами, сельского хозяйства. А какие конкретно принимаются меры по поддержке крестьян и их развитии?
Почему российские продукты, при этом хуже качеством, стали стоить гораздо дороже более качественных иностранных аналогов? Например, я покупала сыр "Бри" или "Камамбер" 125 г. производства Дании до скачка валют примерно за 125 руб., после скачка валют около 250 руб. Недавно в магазине появился "Бри" российского производства и такой же фасовки, который стоит около 400 руб. Где логика? Если это производится в нашей стране, то почему это дороже?

Ответ:
Я уверен, что те, кто задает такие вопросы, временами, может быть, не имеют той статистики, которую имею я и мои коллеги по министерству. Говорить о том, что импортозамещения нет, не совсем корректно. Говорить о том, что оно не удовлетворяет в полной мере, более корректно. Хочу напомнить, что в этом году только в общественном секторе сельскохозяйственной продукции Новосибирской области мы произвели 66,3 тыс. тонн картофеля, это практически в 2 раза больше уровня прошлого года. Мы произвели 19 900 тонн овощей — это на 4 тыс. тонн больше, чем в предыдущий год. По молоку где-то порядка на 8 тыс. тонн будет увеличено. При этом мы ожидаем, что по итогам года объем реализованной продукции сельского хозяйства предприятиями НСО, куда мы включаем и птицеводство, и свиноводство, и овощеводство, и плюс те коллективные хозяйства, которые больше говорят наши коллеги по диалогу, мы ожидаем порядка 90 млрд руб. В прошлом году было 72,2 млрд руб. Я понимаю, что здесь можно что-то на инфляцию убрать, но я бы хотел, чтобы люди, говоря о тех ценах, которые на прилавках, понимали, что рентабельность сегодня в тех условиях, которые есть, по с/х производству по некоторым видам продукции больше 20–30 % не достигает. Она складывается из себестоимости. К сожалению, при всем уважении к отечественным поставщикам тех расходных материалов, которыми пользуются крестьяне, мы также долларозависимы. Мы начинаем смотреть на то, сколько стоят запчасти или расходные материалы к импортной технике, а это все себестоимость. Говорить о том, что у крестьян сейчас сверхдоходы получились, — нет. Я думаю, здесь мы полную информацию сможем дать тогда, когда у нас в полной мере заработают структурные изменения, которые мы в правительстве провели. Мы создали отдел по пищевой и перерабатывающей промышленности. Задача такова, что в течение следующего года разработать стратегию развития пищевой и перерабатывающей промышленности в Новосибирской области. Потому что согласно той аналитике, которая есть, сегодня очень удобно стало винить в ценах либо крестьян, либо переработку, либо торговлю. А давайте мы четко приведем структуру, кто сколько имеет дохода от конечной стоимости продукта на прилавках.

Ива Аврорина:
Эта структура чем будет заниматься? Контролем за ценообразованием?

Ответ:
Нет. Мы хотим сделать одну простую вещь. Для этого нужно провести анализ состояния дел пищевой перерабатывающей промышленности у нас. Было еще в советские времена по переработке молока 2,3 тыс. тонн, мы сегодня 1 тыс. тонн производим, а молоко, к сожалению, уезжает частично в Кемерово или на Алтай. Мы хотим посмотреть, что же у нас осталось из реальной промышленности, которая способна перерабатывать то, что мы производим, как ее разместить. Не секрет, что в некоторых районах есть по 2 молочных комбината, они законсервированы, потому что были, может быть, необдуманно даже построены частниками, но сегодня не перерабатывают продукцию. Поэтому хотим выработать стратегию, куда должны включить и пищевую перерабатывающую промышленность, а вообще задача такова, чтобы они нам давали заявку на производство того или иного вида продукции, которая может быть переработана на территории области, потреблена нашими жителями и частично вывезена за пределы.

Алексей:
Здравствуйте, как вы относитесь к тому что, переработчики платят с/х товаропроизводителям 20 руб за 1 кг. натурального молока а в магазине сурогат продают за 60 руб литр? разве это не сговор направленный на уничтожение производства?

Елена:
Почему молоко, произведенное в Новосибирской области (С. Шайдурово, Сузунского района) продается в Алтайский край, Заринск как сырье и не используется для переработки в своем регионе?
А затем попадает на полки наших магазинов в виде продуктов-суррогатов, в смеси с пальмовым маслом!!
А свой завод в том же Шайдурово имеет незагруженные производственные мощности?!
В Новосибирской области масса предприятий по переработке молока имеет незагруженные мощности!
Разве нашему региону не нужны налоги, дополнительные рабочие места, качественные продукты?

Ива Аврорина:
По данным Новосибирскстата, производство молока в хозяйствах всех категорий у нас в этом году снизилось. При этом у нас выросло, и резко, производство сыров и сыроподобной продукции, а также масла.

Ответ:
За первое полугодие у нас средний объем реализованного молока было 1300 тонн в сутки. Сейчас произошел естественный годовой спад, и мы сейчас реализуем 1020–1030 тонн в сутки. Это говорит о том, что мы на одного жителя НСО в сутки реализуем порядка 330–350 г молока. Много это или мало, можно охарактеризовать по наличию на прилавках молока или молочных продуктов.

Ива Аврорина:
Это включая всю молочную продукцию, не только просто молоко?

Ответ:
Конечно. Здесь и молокосодержащие продукты, тот же «Растишка», йогурты.
Я считаю, своевременно был поднят вопрос о фальсификате молочной продукции, но это не означает, что у нас на прилавках все фальсификаты, и все некачественные продукты, идут только с пальмовым маслом и т.д. Наверное, есть и такие. Я не буду спорить, потому что у меня нет точного анализа по каждому производителю, что он выпускает и в каком количестве, — это задача Россельхознадзора и Роспотребнадзора. Но тем не менее у нас есть примеры, когда тот же Бугаков Юрий Федорович (глава племзавода «Ирмень». — НГС.НОВОСТИ), обидевшись на это, отправил в Москву молочные продукты, чтобы получить сертификат, говорящий о том, что у него действительно нет никаких примесей кроме молока.

Ива Аврорина:
Кто это был?

Ответ:
Это «Ирмень» Ордынского района. Я ее потребляю, как я ручаться могу — может, под маркой «Ирмень» кто-то что-то подделал.
Что касается с. Шайдурово в Сузунском районе. Мы с губернатором были на этом заводе и рассматривали вариант, как его загрузить дополнительно молоком, притом что Сузунский район имеет 5 молочных заводов и продает еще молоко за пределы Сузунского района. Сегодня свободный рынок, и тот, кто платит больше, чьи условия устраивают больше, туда и продают. Мы не хотим сегодня создать условия закрытого региона НСО, мы уже жили в закрытой стране и понимаем, чем все это закончилось. Поэтому говорить о том, что должны создать препоны для тех, кто продает в Алтайский край или в Кемерово, — нет. Это не наша задача. Наша задача — создать условия у нас в области, чтобы было выгодно реализовывать это все у нас. Поэтому мы и говорим о том, что необходимо пересмотреть ситуацию, которая связана с пищевой перерабатывающей промышленностью. Они с начала года, могу ошибиться, но не на много, реализовали продукции на 82 млрд у нас в области. Это то, что произвели здесь, здесь реализовали и здесь осталась добавленная стоимость. Но при этом хочу откровенно сказать, что порядка 30 % у нас увозится за пределы. У нас не только молоко, у нас острейшая проблема сегодня по переработке зерна. У нас же мукомольных предприятий, больших, мощных, осталось мало. Мы за прошлый год, за 2014-й, у себя произвели муки 98 тыс. тонн. Притом что нам только на питание надо 300 тыс., т.е. мы завозили из Алтая.

Ива Аврорина:
Поэтому у нас сейчас хлеб подорожает?

Ответ:
Я не думаю, что он сейчас подорожает из-за этого. Хлеб подорожает из-за той конъюнктуры цен, которые сейчас сложились. Ведь все-таки те закупочные цены, которые были весной, и сегодня государство уже закупает по 10 900 руб. за тонну.

Ива Аврорина:
Недавно была публикация о том, что у нас в стране средняя цена хлеба из ржаной и пшеничной муки 41 руб./кг, а в Новосибирске он стоит на 20 руб. дороже. В соседних городах: в Томске 1 кг хлеба — 47 руб., в Омске — 40 руб. По данным РБК, в середине октября министр сельского хозяйства НСО Василий Пронькин предупредил хлебопеков о том, что основной поставщик муки компания «Алтайский элеватор» повышает цены, соответственно региональные пекарни уже сообщили о росте цен на хлеб в ближайшее время на 20 %.

Ответ:
В НСО есть и социальные сорта хлеба, он лидер продаж, которые сегодня не поднялись в цене. И даже те осенние скачки цен, которые мы обсуждали в прошлом году приблизительно в это же время, в декабре, то поднялись высшие сорта хлеба, выпечка и т.д., а социальные сорта не поднялись. Когда мы говорим о средней цене на хлеб, здесь, скорее всего, статистика права, но при этом они забыли упомянуть, что у нас есть социальные сорта хлеба.

Ива Аврорина:
А в Томске, в Омске нет социальных сортов хлеба? Если у нас получается, что в Новосибирске килограмм хлеба дороже, чем в среднем по стране. Они же везде есть, это, наверное, везде учитывается?

Ответ:
Конечно, везде учитывается. Нужно понимать, что НСО — это один из субъектов СФО, в котором сохранились такие предприятия, как «Инской хлеб», «Восход» и т.д. А в других уже ушли от таких крупных, я бы не сказал монополизированных, стратегически важных предприятий, которые есть у нас по производству хлеба. У них частные пекарни или торговые сети сами выпекают хлеб.

Ива Аврорина:
И поэтому там дешевле получается?

Ответ:
Конечно.

Ива Аврорина:
Так, может, нам тоже реструктуризовать, и будет дешевле?

Ответ:
Я думаю, мы не должны говорить сегодня о том, чтобы реструктуризовать. Мы должны создать условия для того, чтобы были социальные сорта хлеба, которые у нас есть, а остальное уже от кармана покупателя — будут покупать то, что это стоит. Я бы не хотел сказать, что здесь наши предприятия начинают где-то, может быть, злоупотреблять торговыми наценками.

Ива Аврорина:
Из того, что вы сейчас сказали, получается, что в том же Томске, Омске хлеб стоит дешевле, потому что у них нет таких гигантов, как у нас. Получается, что они у нас монополизировали рынок и удерживают высокие цены?

Ответ:
Нет. Мы сегодня с «Инским» рассматриваем вариант того, чтобы он вошел инвестором в одно из предприятий ХБП (хлебоприемное предприятие), которое находится в процедуре банкротства. Там строится мельница, которая позволит ему из своего зерна производить муку для своей переработки. Это позволит снизить затраты на производство хлеба. Сегодня же зерно, произведенное в НСО, частично увозится на элеватор в Алтайском крае, оттуда уже мука с добавленной стоимостью поступает на наши хлебопекарные предприятия, и происходит выпечка хлеба уже с определенной дельтой. Если это предприятие, как мы наметили, мы создадим, уверенность в этом большая есть, я уверен, что здесь будет уже…

Ива Аврорина:
У нас стоимость хлеба будет на уровне средней по России?

Ответ:
Конечно.

Ива Аврорина:
То есть проблема не в том, что у нас есть какие-то крупные предприятия, которые цены держат, а в том, что у нас нет своей переработки?

Ответ:
Частично и в этом.

Ива Аврорина:
И в том, и в другом?

Ответ:
Конечно. Это комплекс мер. Не надо говорить о том, что проблема ценообразования или чего-то зависит только от одной темы. Такого нет.

Ива Аврорина:
Много вопросов по фальсификату и по применению пальмового масла. На ваш взгляд, насколько это серьезная проблема? Считаете ли вы необходимым ввести запрет на ввоз пальмового масла? Можно ли бороться с фальсификацией каким-то другим способом?

Ответ:
Я считаю, что это проблема существует. На том уровне, который представляю я, нам легче бороться с ним путем производства большего количества молока у нас на территории области, чтобы накормить людей качественным продуктом тех предприятий, которые производят действительно качественную продукцию из нашего сырья. Создавать барьеры законодательно, я думаю, что это уровень федеральный, а не региональный. На уровне сибирского соглашения, когда мы собираемся вместе для совещаний, то мои коллеги из субъектов СФО… И полпредство нам в этом помогает. Мы стараемся эти вопросы выносить на обсуждение в Министерстве сельского хозяйства России. Сказать, что нас не слышат, не могу. Потому что есть такие примеры, которые позволяют нам говорить, что у нас очень хороший диалог налажен в этом отношении. Пример — итерационные торги, которые начинались с цены 9,5 тыс., а сейчас дошли до 10 900. Это было обращение моих коллег по СФО, когда мы совместно проводили совещания в Барнауле. 11-го числа будет полпред проводить совещание, посвященное итогам уборки урожая и задачам, которые стоят перед крестьянами СФО по решению тех задач, которые поставил перед нами президент. Там мы также делаем свои предложения в части и продукции растениеводства, и животноводства. Диалог идет, но некоторые вопросы нужно решать на федеральном уровне. Мы в этом стараемся свои предложения дать. Насколько они находят решение, я вам уже сказал.

Ива Аврорина:
Вы говорите, что нужно обеспечить своим молоком, чтобы не было необходимости использовать пальмовое масло, но это же еще и вопрос увеличения прибыли. Одна история — это покупать молоко. Другая история: взять поменьше молока, взять побольше того же масла — в условия минимальной конкуренции это получается хорошо и выгодно. У вас есть рычаги, как с этим бороться?

Ответ:
Если бы они у нас были, мы бы их все использовали. То, что сегодня эта тема поднята в СМИ на федеральном уровне, значит, что сегодня созданы условия, которые позволяют недобросовестным людям делать фальсификат, который, скорее всего, повышает их доходность. Но это моральная точка зрения, я ее обсуждать не буду.

Петр:
К вопросу об импортозамещении. Где-то с год назад в этой же студии министр промышленности Сергей Сёмка потряс общественность заявлением о том, что сыр с плесенью и духовность не совместимы и о том, как хорошо было в советское время, когда у всех на столах и в холодильнике была только картошка и селёдка. Хотелось бы услышать ваше мнение.: согласны ли вы с коллегой, ностальгируете ли по Советскому союзу и его стандартной потребительской корзине, считаете ли взаимосвязанным рост духовности и незатейливую пищу?

Ответ:
Я думаю, что некоторые СМИ, может быть, даже недобросовестные, не так высказали ситуацию по сыру, как сказал ее Сергей Николаевич, поэтому это долго муссировалось. Я помню эту ситуацию, она произвела на меня сумрачное впечатление. Я за то, чтобы человек потреблял то, что ему нравится. На вкус и цвет товарища нет — я не придумал это сам, это придумано нашими предками. Поэтому считаю, что все, что человеку нравится, должно производится, желательно, чтобы это было наше, конечно, потому что я патриот. Кому нравится картошка, пусть ест картошку — это его дело.

Мария:
По поводу импортозамещения: не секрет, что в последнее время многие колхозы НСО испытывают трудности с погашением ранее взятых кредитов, при этом в качестве залога часто использовано поголовье КРС. Как соотносится импортозамещение с реализацией (а фактически с массовым забоем) заложенного скота в целях погашения задолженностей перед банками (преимущественно Россельхозбанка в силу отраслевой специфики)? Участвует ли Минсельхоз НСО в данных процессах? Принимаются ли какие-то меры, направленные на реструктуризацию кредитов для сохранения поголовья КРС в НСО?

Ответ:
Деньги имеют два свойства: либо их не хватает, либо их нет. Мы должны понимать, что деньги для банковской системы — это такой же продукт, как для крестьян молоко, или мясо, или хлеб. Никто не говорит, что когда ты берешь кредит, его можно не возвращать. Я считаю, что те хозяйства, которые сегодня попали в полосу невозвратных кредитных ресурсов, некачественно просчитали свой бизнес-план, который сегодня говорит о том, что даже в этих условиях, которые многие считают льготными, они не могут погасить те обязательства, которые на себя взяли. Некоторые, я не говорю, что это массово, но есть единицы, которые в этих условиях начинают паразитировать и говорить о том, что вот государству если нужно, то давайте мне пролонгируйте. Почему мы приняли решение, что нас кто-то должен содержать за счет государственных денег. Это частный бизнес в основном. Те хозяйства, которые под банкротство попадают, тоже имеют собственников, которые некачественно просчитали свой бизнес-план, и перекладывать теперь это на все остальное общество, наверное, аморально и неправильно. Прикрываться импортозамещением, наверное, тоже неэтично. Я считаю, что бизнес должен быть просчитан не только у банка, но и у сельхозтоваропроизводителя. Кто тебе дал право брать деньги в долг и не возвращать? Такого не должно быть. О том, что мы делаем, я вам сказал по предприятиям САХО. Мы ищем инвесторов. По примеру того же Баганского элеватора, который прошел через процедуру конкурсного управления и производства. Задач стоит много, я из называл.

Анна:
Есть ли инвесторские предложения для региона на 2016 год? Какие направления с/х будут интересны инвесторам в новом году? Будут ли какие-то налоговые льготы для крупных инвесторов по конкретным направлениям? Насколько сейчас насыщен рынок? Есть ли место для других компаний, или местные предприятия вытеснят? Есть ли где-то "провал", нехватка производителей?

Ива Аврорина:
Очередь из инвесторов стоит нашим сельским хозяйством заняться?

Ответ:
Она стоит. Просто важно понять, насколько она длинна. Когда мы видим, что у нас есть тепличный комбинат «Толмачевский» (или «Новосибирский» — по-разному его называют), и там сегодня больше 17 га закрытого грунта овощей, то фактически комбинат приступил к реализации второй очереди этого проекта. На следующий год осенью 1-я часть второй очереди будет запущена. И в 2017 году практически этот комбинат удвоит производство овощей закрытого грунта. То есть у нас будет 34 га овощей закрытого грунта только на одном комбинате. Это я в части импортозамещения и в части инвестирования.
Кроме этого, хотел бы, чтобы все поняли, что сельское хозяйство — это не только молоко, хлеб и мясо, но это еще и рыба. И здесь у нас с департаментом природных ресурсов и охраны природы совместные есть проекты, которые говорят о том, что в Новосибирской области если в прошлом году было уже выращено и выловлено 6200 тонн, то в этом году мы идем с опережением и тоже надеемся, что в этом году где-то 6500 тонн рыбы будет у нас.

Ива Аврорина:
Это какие породы в основном рыбы?

Ответ:
В основном это пелядь, сазан и местные… кто ее сорной рыбой называет, мне она нравится, — окунь, пелядь и т.д. Это те водоемы, которые… Чаны, Сартлан, хорошее Карасукского района, наше Обское водохранилище, ряд прудовых хозяйств появились. Здесь сделано тоже очень много. По крайней мере, мы реформировали Новосибирскрыбхоз, и теперь фирма «Камшат» вошла уже законным представителем на такие озера, как Чаны и Сартлан. Я уверен, что это будет развиваться, будет давать импортозамещение и обеспечивать продукцией жителей НСО. Оно же просто не проходит, это вложение, и говорить о том, что инвестиций нет, будет не совсем правильно. Инвестиции есть.

Ива Аврорина:
Уточню про рыбу. Насколько я помню, там проблема была в том, что рыбу вылавливают, но упаковывать ее таким образом, чтобы она поступала в супермаркеты, некоторое время назад еще не умели. По-моему, мы разговаривали с управляющим крупной торговой сетью, и проблема была в том, чтобы ее довезти до конечного потребителя. Эта проблема как-то решается?

Ответ:
Говорить о том, кто из них прав, не хочу. Я знаю, что фирма «Камшат» открыла свои магазины в Новосибирске, потому что не нашла, наверное, понимания в полном объеме с сетями. Там идет реализация рыбной продукции очень хорошо. Кроме того, открыты специализированные магазины «Рыбный день». Там наша рыба местная продается очень хорошо с учетом того, что эти предприятия, хоть «Камшат», хоть «Рыбный день», ведут еще заготовку рыбы и на востоке нашей страны. По крайней мере я недавно был в «Бахетле» — живая рыба. Ее же ниоткуда-то привезли, она же наша, скорее всего. Говорить о том, что там все идеально, невозможно. Потому что с тех условий, в которых еще при социализме почти до 16 тыс. тонн доходили рыбы, они же ушли до того, что у нас чуть больше 1 тыс. тонн своей рыбы. Сейчас наращиваем. Вместе с наращиванием объемов происходит и культура представления в сети этой рыбы. Растем.

Галина Юрьевна:
Имеются ли сейчас на территории НСО предприятия , принадлежащие китайцам?

Ответ:
Зарегистрированных предприятий нет. Сказать о том, что наши друзья или коллеги из Китая везде качественно работают, не могу, потому что мы все это дело видим. Но хотел бы, чтобы наши собеседники знали, что министерство сельского хозяйства НСО не дало заявок ни на одного человека из КНР на привлечение как трудовых ресурсов для решения наших задач. У нас сегодня есть все возможности обеспечить и плодоовощной продукцией самим себя.

Автондил:
Добрый день.
Пока ищут инвесторов, правительственная комиссия по импортозамещению 13 ноября обсудит возможный запрет на закупки импортной сельхозтехники за счет региональных бюджетов и «Росагролизинга»
Это забота о сельском хозяйстве ?

Ответ:
Я считаю, что это забота о сельском хозяйстве. Если мы хотим, чтобы мы жили уверенно дальше, то мы должны поддерживать собственного производителя. Не только это касается сельскохозяйственных производителей, но это касается и тех, кто производит для нас сельскохозяйственную технику. Мы видим, насколько улучшилось качество и номенклатура Петербуржского тракторного завода. Знаменитые тракторы «Кировец». Они уже совсем другими стали и уже ничем не отличаются от иностранных, только ценой, доступностью и возможностью иметь по нормальным ценам запчасти. «Россельмаш» — комбайны «Акросы» знаменитые. Они ничем не отличаются от John Deere или New Holland. Почему сегодня мы, поддерживая приобретение техники у иностранных производителей, начинаем говорить о том, что это мы делаем благо для жителей страны? Мы поддерживаем рабочие места и добавленную стоимость в тех странах, в которых производят технику. Поэтому я считаю, что это грамотное решение.

Ива Аврорина:
Мы готовы полностью к этому? Не произойдет разрыва, как обсуждалось в сфере медицинского оборудования?

Ответ:
Это прозвучало вчера. Дмитрий Анатольевич Медведев сказал о том, что сегодня программа 1432, которая работает по субсидированию техники, произведенной на территории России, должна ужесточиться. И только предприятия, которые производят на территории России, должны в нее войти. Ведь в эту программу постарались войти все страны. Если вы были в этом году на агропромышленной выставке, посвященной празднику урожая у нас в Экспоцентре, то вы должны были увидеть там экспозицию Германии. Германия на «Золотую осень» в Москву привезла 11 своих предприятий, а в Новосибирск 18. Они заинтересованы в сбыте того, что у них производится, на нашей территории. Они нас рассматривают как денежный мешок. А мы сегодня, видя все это, начинаем говорить о том, что мы ничего не можем. Но у нас же было и тракторостроение, и сельхозмашиностроение, но мы потеряли эти все рычаги. Где Красноярский комбайновый завод? — Нет. «Россельмаш» остался, и теперь мы заставляем его у себя на территории конкурировать с иностранными — зачем? Давайте мы создадим условия, в которых он будет расти, наращивать не только объем производства, но и качества своей продукции.

Ива Аврорина:
Наш «Сибсельмаш» реально восстановить?

Ответ:
Я думаю, мертвые не ворачиваются.

Ива Аврорина:
Новое производство? Я помню их сеялки.

Ответ:
Помню, сеялки СЗП-3.6. Хорошие сеялки были. К сожалению, многие вещи у нас в стране не поддаются анализу. Но это мы.

Александр Александрович Пермяков:
Вы говорите о том, что идет сырье за пределы НСО. В то же время в Баганском районе, которым Вы руководили, уничтожен молзавод и элеватор. Может такое произойти в области?

Ответ:
Молокозавод там не уничтожен. Там был молокоприемный пункт. С учетом того, что Купинский молочно-консервный комбинат, который был собственником этого молокоприемного пункта, пересмотрел стратегию с сухого молока на цельномолочное, естественно, потребность в нем отпала. Кроме того, сельхозтоваропроизводители этого района ушли с сырьем в «Молсиб» вместо того, чтобы сдавать на Купинский.

Ива Аврорина:
«Молсиб» — это?..

Ответ:
Это наше предприятие, которое занимается заготовкой молока, потому что там некоторое время болело это предприятие под названием «Консервщик», и сегодня еще его лихорадит несколько.
Что касается элеватора, я раньше еще сказал, что прошла процедура банкротства. Туда сейчас пришел новый собственник, он в процедуре оформления. Я уверен, что он будет работать и нормально развиваться.
Что касается НСО в целом, я не думаю, что мы так должны относиться друг к другу с такими вопросами: а не повторится ли то или это. Не здесь это обсуждается.

Ива Аврорина:
А где?

Ответ:
Я знаю этого Пермякова. Это добрый человек.

Антон:
Почему правительство НСО не предпринимает никаких мер, чтобы люди в сельской местности работали за достойную зарплату?
Почему получается так, что у комбайнера, работающего по две смены, зарплата едва превышает жалкие 5-6 тысяч в месяц? Это не сказки, факт вполне имеющий место быть.

Ответ:
Насчет факта, который имеет место быть, то без вопросов они могут обратиться. Сегодня зарплата у нас составляет за 9 мес. 15 225 руб. по сельскохозяйственным предприятиям НСО. Я понимаю, когда в народе говорят про среднюю по больнице. Не без этого. Есть у нас не только те, кто платит маленькую, а есть те, которые задолжали большое количество, — ряд предприятий, они все на учете не только в минсельхозе, но и в министерстве труда, постоянно над ними проводится работа. Говорить о том, что все работодатели у нас так здорово работают в части того, чтобы обеспечить своих людей заработной платой, не могу. Это наша общая беда, и сказать, что над ней не работаем, тоже не могу, потому что та зарплата, которую я называл, к уровню прошлого года подросла в среднем от 8 до 10 % по районам.
Конечно, этого мало. Но мы должны понять, что зарплата зависит от реализованной продукции. И если только сегодня у нас есть предприятия, у которых объем реализованной продукции на 1 работающего 1,5 млн руб., то там и заработная плата соответствующая. А если у нас реализуют на 1 работающего 200 тыс. в год и хотят иметь большую зарплату, это невозможно. Я это не отношу к вине самих работающих, я это отношу больше к вине тех, кто организовывает их работу.

Ива Аврорина:
У нас много вопросов о перекупах, когда сдают продукт за копейки. Может, с этим еще связано? Потому что там масса посредников, и в результате в городе сельхозпродукция стоит прилично, а производители получают за это копейки, поэтому и зарплаты такие маленькие.

Ответ:
Естественно, зарплата зависит от дохода, которое получило предприятие от реализации продукции, которую производит. Говорить о том, что большая роль перекупщиков, переработчиков или сетей, не могу, потому что нет анализа. Давайте мы проанализируем и тогда скажем, кто тот человек или то предприятие, которое живет за счет сверхприбыли, а люди не могут получить по достойной цене продукты питания, а сельхозтоваропроизводители — достойную цену за то сырье, которое производят. Мы уже говорили, что будет создан отдел, который будет этим заниматься. Хотим сделать аналитику и точно открыто людям сказать, что доля в конечной продукции условно сельского хозяйства — 32 %, переработки — 10 %, а НДС и торговая надбавка — 52 %. Тогда будет понятно. Сегодня только говорим, что много, много, кто-то конкретно… а что конкретно, кто посчитал?

Ива Аврорина:
Сколько времени пройдет, пока вы получите какие-то первые цифры, а мы их получим от вас?

Ответ:
Я думаю, 1-е полугодие будущего года у нас уйдет полностью на анализ и на разработку стратегии, куда мы будем двигаться дальше.

Ива Аврорина:
Это открытая информация будет?

Ответ:
Мы вообще открыты. У нас сайт работает в министерстве. Я приглашаю, заходите туда, задавайте вопросы.

Ива Аврорина:
Эта информация будет на сайте?

Ответ:
Будет. А зачем? Мы же не свои деньги, это деньги народные. Почему мы должны чего-то скрывать?

Ива Аврорина:
Я бы попросила вас в конце резюмировать, сказать, какие конкретно меры по поддержке сельхозпроизводителей у нас сейчас.

Ответ:
На празднике «Золотая осень» в Москве мы находились вместе с председателем комитета по аграрным вопросам Подоймой Олегом Николаевичем. Были на совещании, на котором Дмитрий Анатольевич Медведев говорил о тех мерах, которые будут приниматься по поддержке сельхозтоваропроизводителей. Он заверил, что меры поддержки наравне с оборонной отраслью и на следующий 2016 год не будут снижены. Кроме этого, в бюджете НСО меры поддержки на агропромышленный комплекс не будут снижены. Но наша основная цель — не жить за счет тех денег, которые нам даст государство. Хотел бы, чтобы все отобразили у себя в мозгу одну простую вещь: из того объема реализованной продукции, за которую мы получили деньги в прошлом году — 72 млрд, — 4 млрд это меры поддержки, которые оказала федеральное правительство и областное, т.е. это 6–8 %. Мы о них так много говорим, а может, давайте говорить о тех, 94–92 %, которые у нас находятся в поле и на ферме. Это повышение и продуктивности, и урожайности, и, конечно, финансовая отдача будет гораздо выше. Поэтому эти задачи мы перед собой ставим.