Италия в жанре нуар

Ива Аврорина:
Добрый день, уважаемые читатели, слушатели, зрители НГС.НОВОСТИ, мы начинаем онлайн-встречу, в которой сегодня принимают участие итальянский кинорежиссер Эдоардо Де Анджелис, который расскажет о кино, мафии и правде жизни в искусстве, а также Инна Остроменская, куратор фестиваля «Из Венеции в Новосибирск». Пожалуйста, задавайте свои вопросы.

Ива Аврорина:
Это уже какой фестиваль по счету в Новосибирске?

Ответ:
Этот фестиваль в Новосибирске мы проводим второй раз. Показываем в кинотеатре «Победа». А вообще он несколько лет шел в Москве и Санкт-Петербурге. Новосибирск — это третий город, который уже второй раз принимает этот фестиваль.

Денис:
Инна, на фестивале в Победе будут показаны же не все итальянские фильмы Венецианского фестиваля? Какими фильмами, на ваш вгляд, если бы была такая возможность, можно было бы дополнить программу фестиваля?

Ответ:
На самом деле это вопрос не ко мне и не к Эдоардо. Потому что программу формируем не мы. Эта программа формируется в Италии и в Москве. Программа одинаковая что в Новосибирске, что в Москве, что в Питере. Итальянская сторона выбирает фильмы итальянских режиссеров, которые были показаны на последнем Венецианском фестивале, для показа в России. Это их выбор, мы не могли бы на это повлиять. Единственное, чем мы дополнили фестиваль, — у нас будет показан документальный фильм о Софи Лорен в четверг, 19 марта. Это будет день Софи Лорен в «Победе». И также будет только в Новосибирске будет показан фильм «Чочара» («La Ciociara»). Это будет подарок новосибирской публике.

Валерий:
Почему - нуар? Было время, когда итальянское кино нешуточно пугало зрителя фильмами об итальянской мафии. Особенно изощрёнными формами в этом направлении отличались фильмы Дамиано Дамиани. Тема исчерпала себя? Киношные ужасы стали более актуальны, чем реальные?
Ну и, разумеется, о комедиях. Каковы перспективы этого жанра в Италии? Народ в России так любил это жанр...
:)

Ответ:
Я не могу сказать, что это был мой специальный выбор. Это появилось в процессе работы. В этом году получилось таким странным образом, хоть мы не договаривались со своими коллегами, получились фильмы в жанре нуар. Я думаю, что именно этот жанр наиболее правильный для исторического момента, в котором живет Италия сейчас, чтобы показать наши проблемы, — в жанре нуар. Если говорить про себя, я не могу сказать, что нуар — это мой жанр, единственный, в котором я работаю. Я очень люблю комедии. Для всех нас, итальянцев, это огромное богатство традиции комедии и неореализма. Но это время закончилось, и для нас это период, когда мы можем возродить новый язык итальянского кинематографа, рассказывая миру о том, как мы видим сегодня Италию.

Ива Аврорина:
То есть сейчас нет места комедии в жизни Италии?

Эдоардо Де Анджелис:
Это мое мнение, мой взгляд. Несмотря на это, многие режиссеры снимают комедии. Я не исключаю, что тоже когда-нибудь сделаю комедию. Мой первый фильм был комедией. Если говорить о комедии, это очень высокий уровень. Комедия проходит через драму, преодолевает все сложности и трагические моменты с иронией.

Валерий:
Итальянский неореализм определил целую эпоху в мировом кинематографе. Например всё советское послевоенное кино базируется во многом на его приёмах. Порадует ли итальянский кинематограф созданием какого-то нового большого стиля , или всё стремится к копированию голливудских методов?

Ответ:
Я могу повторить то, что уже сказал, — не могу отвечать за коллег. Но что касается меня и моих партнеров, товарищей, мы работаем как раз над тем, чтобы найти новый кинематографический язык. Конечно, максимум, которого мы хотим достичь, — найти тот особый язык, который помог бы максимально выразить то, что мы хотим сказать зрителю.

Ива Аврорина:
Вы выделяете признаки того, что должно быть в этом языке? Вы пытаетесь это формализовать как-то?

Эдоардо Де Анджелис:
Если говорить подробно об этом, то основа, на которой мы стараемся базироваться, очень близка к неореализму. Одновременно основываясь на реальных событиях. Особенно на начальных этапах — когда я работаю с фильмом, я изучаю очень много реальных историй, чтобы достичь глубины. И если говорить об эстетике фильма, это уже, конечно, не та эстетика, которая была свойственна неореализму. И мы используем современные техники и как пример вы можете увидеть сегодня вечером в моем фильме. Эти техники позволяют дать максимальную свободу актеру внутри фильма, во время съемок. И возможность создать некий образ, некую эмблему. И это, конечно, создает некий кинематографический язык, который сложно описать, потому что это нужно видеть. Кино — это визуальное искусство, сложно описать. Нужно смотреть фильм обязательно.

Валерий:
Победит ли европейское киноискусство американскую киноиндустрию в Европе?

Ива Аврорина:
Многие фильмы делаются по голливудским стандартам. Как с этим обстоит дело в Италии?

Ответ:
Голливуд — это не демон. И одновременно это не модель для подражания. Есть, конечно, в голливудских фильмах что-то, что соотносится со структурой истории, литературной частью. Это может быть хорошим поводом для вдохновения, для нас в том числе. Но если говорить об эстетической части, я не вижу особого развития. У нас в Италии есть особые инструменты, которые позволяют нам быть совершенно независимыми и с точки зрения литературной части, и с эстетической точки зрения. Мы не являемся индустрией. Если говорить обо мне и моих коллегах, мы больше мастеровые люди, чем киноиндустрия. Наши особые характеристики — это базовая история, само содержание — то, что мы хотим рассказать, и актерская игра. Это наши сильные стороны.

Ива Аврорина:
Если говорить про литературную основу… Про вас пишут разную информацию. Пишут, например, что вы сценарии к своим фильмам пишете и выступаете продюсером. Это так?

Эдоардо Де Анджелис:
Да, правда, я пишу сценарии либо я являюсь сосценаристом. Если говорить о фильме «Перес», там мы работали совместно еще с одним сценаристом. Я стал продюсером своих фильмов именно потому, чтобы иметь максимальную свободу в работе. Делать то, что мне нравится самому, чтобы не оглядываться на других. И максимально иметь контроль над тем, что мы создаем. Чтобы люди видели именно то, что я хотел сказать. Я понимаю, что это может быть и принято, и совершенно не воспринято зрителем. Но всё, что случится, — это моя ответственность.

Андрей:
Есть ли у вас какой-то сюжет, по которому бы вам хотелось снять фильм? Как режиссеру вам интереснее было бы работать над экранизацией какой-то книги или взять сюжет с нуля и развить его в историю?

Ответ:
Сейчас я работаю над новым фильмом и над историей, рассказанной одним сценаристом. С другой стороны могу сказать, что на протяжении многих лет я работаю над произведением Достоевского «Игроки». Для меня это уже стало некой химерой, потому что не знаю, смогу ли когда-нибудь это реализовать. Но я постоянно возвращаюсь к этому произведению, постоянно стараюсь работать. Мне нравится Достоевский. И Чехов. Чехов для меня очень важен. Потому что, может быть, был врачом. То, как он описывает людей, персонажей, видно, что он очень хорошо знает сущность человеческую, буржуазный этот слой, как он описывает. И то, как он это делает, — для меня это образец, я постоянно учусь. Очень нравится «Чайка» Чехова. Это, конечно, всемирная мировая история о таланте. Это вопрос, который постоянно существует. Может быть, я ошибаюсь, два дня назад мы ходили на оперу «Тангейзер». И в этой опере я нашел там некоторые элементы отношений как между Константином и матерью в «Чайке». Мне кажется, режиссер тоже чувствовал Чехова в этом моменте. Я, по крайней мере, увидел это. Возможно, я не прав.

Ива Аврорина:
Вы знаете историю вокруг «Тангейзера»?

Инна Остроменская:
Да, я рассказала.

Ива Аврорина:
Италия — католическая страна. Вы католик?

Эдоардо Де Анджелис:
Я сформировался, если говорить о моей вере, как католик. Но я не практикующий католик.

Ива Аврорина:
Вы почувствовали оскорбление, поругание?

Эдоардо Де Анджелис:
Оскорбление, которое я чувствовал в этом спектакле, вообще никак не связано с Христом. Я почувствовал оскорбление фанатика в отношении искусства. Я считаю, что цензура — это на самом деле оскорбление. И никогда в жизни она не должна стать правилом или каким-то законом. Мне было больно видеть этот белый постер, потому что я знал, что там должно быть. Вот тут я почувствовал эту тяжесть оскорбления. Я считаю, что необходимо уважать мнение всех, в том числе мнение религиозных людей. Но одновременно и люди религиозные должны уважать мнение неверующих, атеистов.

Ива Аврорина:
Как в итальянском искусстве находится этот компромисс? Есть табуированные темы?

Эдоардо Де Анджелис:
Это было в прошлом, когда церковь могла внедриться в творческий процесс. В недалеком прошлом, скажем так. Говоря о недавнем прошлом, я говорю примерно про 80-е. Фильм «Тото», например, закрывали дважды из-за цензуры. Но в последнее время, особенно с последним Папой, церковь максимально открыта, готова принимать и понимать разные мнения. Мне кажется, что общество становится более оптимистичным, более независимым от церкви, и церковь пытается понять, чем живут люди, и выстроить диалог. Я считаю, что в настоящий исторический момент тема веры и религии в мире является основной, одной из самых главных. Это сложный момент. И религия дает ответы на вопросы. Но всегда есть риск некого насилия. Риск, когда эти ответы даются достаточно в простой форме, не имея под собой философской, более глубокой основы. Я могу сказать одновременно, что в современном мире игнорировать абсолютно религию — это тоже неправильно, это некая утопия. Религия должна уважать мнение атеистов. Но одновременно, если атеисты не понимают важность религии, веры, значит, они тоже не понимают глубину каких-то базовых философских вещей.

Любопытный Варва'р:
Какие фильмы, на ваш взгляд, можно назвать визитной карточкой итальянского кино сегодня?

Ответ:
Очень интересный вопрос. Мне нравится фильм «Реальность» («Reality»), который шел в России. Для тех, кто посмотрел этот фильм, это хороший способ понять, чем живет Италия сегодня. В этом фильме герой балансирует между тем, когда человек не верит ни во что вообще, и желанием верить во что-то. Это очень хорошо отражает Италию сегодня.
Если говорить об этом годе, на «Венеции» были показаны мои фильмы, в том числе мой фильм «Перес». Фильмы показывают темную сторону человеческой души — криминал. На эту тему делают сейчас много фильмов, потому что криминальная часть — это некий уход в другую реальность в момент каких-то сложностей. Если говорить о сегодняшнем кинематографе, вы увидите много фильмов. И очень многие из них о криминале.

Екатерина:
Просмотрела программу фестиваля. Очень много фильмов про итальянскую мафию) Я всегда думала, что итальянская мафия, это культурный миф на экспорт, как в Росссии, например, вечно пьяные русские или медведь с балалайкой, или что-то из прошлого. Неужели тема итальянской мафии до сих пор актуальна? Она действительно существует?

Ответ:
Любопытные вопросы :) Мафия существует. И присутствует в нашем обществе. Мы используем это слово «мафия», которое определяет что-то, но у этого определения есть еще много тонов и полутонов скрытых. Мы используем это слово, а на самом деле это некий инструмент, позволяющий достичь с помощью насилия собственно то, что хотят люди. Это привычки человека в любой части мира, не только в Италии.

Ива Аврорина:
Это такое название, которое используется на экспорт?

Ответ:
Я никогда не буду делать такое объяснение. Возможно, какой-нибудь продавец будет это использовать, чтобы продать получше, подороже свой фильм. Я в своем фильме рассказываю историю и ищу возможность максимально хорошо показать зрителям то, что хочу сказать этим фильмом. Хорошо, если фильм купят, но не делаю из этого какую-то дополнительную рекламу. Я предлагаю разделить эту историю вместе со мной.

Арина:
Некоторых режиссеров, в том числе и русских, обвиняют в том, что они снимают кино не для зрителя, а для фестивалей. Согласны ли вы с делением фильмов на "фестивальные" и " для массового зрителя". Задумываетесь ли вы о том, для кого вы снимаете кино в процессе его создания?

Ответ:
Да, я верю в то, что есть режиссеры, которые создают фильмы для фестивалей. Одновременно я уверен в том, что такая привычка режиссеров на самом деле далеко от настоящего кинематографа, это его враг. Кино по своей натуре — это общение, диалог. Конечно, это может быть инструментом, чтобы что-то сказать. Ты не можешь отказаться от того, что кино-это способ коммуникации, и оно делается для всех, а не для определенной группы или события. Есть такие фильмы, но они далеки от настоящего кино. Мне нравится представлять фильм как луковицу. Верхнюю ее часть любой может воспринять. А дальше уже в зависимости от образования, от желания или возможности идти глубже. Насколько у кого хватит слез, да, терпения. И я считаю, что если делается фильм и он не для широкого зрителя, то это некая самонадеянность, наглость, как будто они делают фильм для себя, что им неважно, что скажет зритель. Кино — это диалог, и диалог, направленный на широкую публику. Если это делается для тонкой прослойки, это не настоящее кино. С другой стороны, каждый может выбрать того, с кем он хочет говорить.
Это свобода и право каждого.

Марина:
Иногда режиссеры снимаются в эпизоических ролях в своих же фильмах. Вам бы не хотелось попробовать себя в актерской профессии. Или вы видите себя исключительно в роли режиссера?

Ответ:
Я пробовал. Результаты были самые печальные, поэтому я уже понимаю, что можно сделать, а что нельзя.

Ива Аврорина:
Время подходит к концу. Традиционно мы задаем вопрос режиссерам на тему сериалов. Тема сейчас достаточно актуальна. Смотрят в основном у нас американские сериалы. Что происходит в Италии, что вы бы порекомендовали смотреть из сериалов?

Ответ:
Язык, который используется в сериалах, мне очень симпатичен, поскольку дает возможность показать глубину каждого персонажа, потому что есть много времени. Герои сериалов становятся практически друзьями. Мне очень нравился сериал «Клан Сопрано», главный актер которого, к сожалению, уже умер. И в моем первом фильме один из актеров был как раз актер, который является звездой сериалов. Мне кажется, что некоторые современные сериалы затрагивают актуальные вопросы современной жизни. В Италии появилась мода на такие сериалы, в которых используется язык интернационального, международного уровня. Я имею ввиду художественный язык — драматургия, содержание диалогов и т.д. Есть фильм, который был сделан по роману «Гоморра», он был продан во всем мире. Это великолепная работа.

Ива Аврорина:
Какие сериалы, на ваш взгляд, итальянские стоит посмотреть?

Эдоардо Де Анджелис:
Я думаю, что стоит посмотреть «Гоморру»… и хватит. Мы не так давно начали развивать сериалы. У нас на самом деле есть достаточно длинная традиция работы с подобного рода кино, но это больше развито внутри страны. Если говорить о международном уровне, мы в этом плане достаточно молодые. Но случился такой любопытный момент в Италии. Есть такой режиссер Стефано Соллима, который снял сериал «Криминальный роман». И после «Гоморры» эти серии были проданы во всем мире. Другой режиссер, который создал что-то похожее, был его отец. И есть, конечно, другие сериалы, но я считаю, что если говорить об экспорте, то это «Гоморра». Я не уверен, но мне кажется, в Россию он тоже был продан. Если кто-то сегодня вечером придет посмотреть мой фильм «Перес», увидит, что один из главных героев — молодой актер. Он является главным героем сериала «Гоморра». Этого актера зовут Марко Д'Амор. Он хоть и молод, но очень талантлив и перспективен.

Ирина:
Комментарий не по теме: не знаю итальянского языка, но, слушая Эдоардо, не могу избавиться от ощущения, что он не говорит, а поёт! Красивый язык!

Ответ:
)))))

Ива Аврорина:
Уважаемые посетители НГС.НОВОСТИ, онлайн-встреча завершена, спасибо за внимание.