«Притяжение»: треснул мир напополам

C четверга в прокате «Притяжение» — блокбастер Федора Бондарчука, в котором на московский район Чертаново падает корабль пришельцев. Это один из двух самых амбициозных российских фильмов года (второй — «Викинг»). Ничего столь же большого, наглого и спорного в этом году уже не выйдет. Как обычно, новый фильм режиссера «9 роты», «Обитаемого острова» и «Сталинграда» зрители массово сочтут не стоящим просмотра — но почему-то при этом частенько и посмотрят.

Над районом Чертаново появляется огромный неопознанный летающий объект. «Черт его знает, что за железяка», — пожимают плечами военные и на всякий случай сбивают железяку, которая валится на город и катится, кроша лабиринты многоэтажек. Когда шар, наконец, останавливается и пыль оседает, ситуация зависает: опасающиеся что-то еще предпринимать военные оцепляют зону поражения и решают ждать, когда пришельцы просто уберутся домой.

Среди местных жителей нарастает недовольство: люди погибли, власти ничего не делают, непонятно, кто отхватил себе кусок города — и наверняка планирует расселяться дальше.

Главная героиня «Притяжения» — школьница Юля, дочь офицера (Олег Меньшиков), который с введением военного положения вдруг становится — прямо из своей квартиры в Чертаново — очень большим человеком в Москве. К школьнице прилагается типовой набор: бойфренд — бунтарь без причины, несколько его друзей и безнадежно влюбленный гик-одноклассник. Есть еще дырка в заборе, которая ведет в огражденный периметр к руинам, в которых лежит — тихо и непроницаемо — корабль пришельцев.

«Притяжение» — первые полчаса вообще без всяких скидок — внезапно просто интересно смотреть. Залетная штуковина красиво падает на многоэтажные брутальные лабиринты Чертаново — и красиво же цитирует, как катилось по Москве сорванное в «Дневном дозоре» колесо обозрения. Пришелец выглядит как неплохая китайская копия продукции Apple образца 2112 года. Позже, впрочем, окажется, что это только скафандр, а на самом деле инопланетные гости города выглядят совсем не так. Да и само «Притяжение» — не то, чем оно притворялось в трейлерах.

Если вы хотя бы немного интересуетесь, что там в российском кино происходит, вы уже наверняка слышали, что «Притяжение» — вопреки трейлерам — вовсе не о том, как ребята с нашего двора спасают Землю от инопланетян, — а наоборот. Что это высказывание о том, как устроена ксенофобия, чем она опасна и как начинаются погромы (в «Притяжении» особенно имеются в виду волнения в Бирюлево в 2013 году, — но и не только). То есть вроде бы получается, что «Притяжение» ориентируется на «Район № 9», сатирически изображающий в виде конфликта с инопланетянами межрасовые проблемы в ЮАР.

Впрочем, формула «инопланетяне — это те, кого мы считаем другими и боимся» на самом деле очень стара, как и вообще упаковка актуальных вопросов в личины монстров из трэш-фантастики. Массовая культура вообще говорит о состоянии общества больше, чем развешенная в вечности условно «элитарная» культура, — которая больше говорит о внутренних мирах автора, — и именно поэтому поп-культуру вовсе не глупо и не стыдно всерьез анализировать.

«Притяжение» на самом деле оказывается не местной версией «Района № 9» или торжественных «Интерстеллара» и «Прибытия».

Оно, скорее, играет на поле «Голодных игр» и всевозможных «Дивергентов», «Бегущих в лабиринте» и прочих бестселлеров для старшего и среднего школьного возраста, в которых подростки (взрослые-то уже давно все точно провалили) борются с несправедливостью мироустройства.

Ну а если говорить про отечественные аналоги, то «Притяжение» вообще, кажется, немножко пытается быть современной «Гостьей из будущего».

Если мериться силами в этой категории подростковых антиутопий, то «Притяжение» оказывается более-менее приличным не только по российским меркам: «Голодные игры» — особенно в их лучшие моменты, — конечно, круче, а вот какие-нибудь «Дивергенты» (второй эшелон) — вполне сопоставимы. Для, скажем, одиннадцатилетнего (вообще категория — 12+) «Притяжение» вообще должно выглядеть вполне убедительно — просто потому, что одиннадцатилетнему как-то потихоньку кажется, что до возраста героев еще куча времени и за него вполне возможно научиться делать переливание крови, водить бронетранспортер, поднимать революции — и, конечно, завести огромный стильный гараж (без которого кинематографическая молодость, как известно, просто невозможна).

Взрослому зрителю многое покажется вопиюще глупым. И даже неизвестно, что глупее: нападать на высокоразвитую цивилизацию с бейсбольной битой или водить ее представителя на концерта Макса Коржа. Впрочем, довольно многое в лихой комиксовости «Притяжения», как ни странно, работает. Ну а то, что не работает, задумано как один из козырных сюжетных поворотов,

поэтому если в кино вам дорог каждый сюрприз, то следующий абзац, наверное, лучше пропустить.

Главная метафора фильма (инопланетяне как мигранты, иностранцы, любые иные, которых мы обвиняем в наших собственных косяках и проблемах) реализована прямо ложкой по лбу, чтоб уж точно всем было понятно. Инопланетянин тут внезапно оказывается смуглым молодым человеком: вроде бы и явно откуда-то приехал, — но видно, что барбершопы, в одном из которых он оформил свою растительность на лице и голове, там точно такие же как у нас, и мода у них такая же. Галактическая глобализация, такие дела. Инопланетянин, изображаемый без какого-то грима и спецэффектов, — все-таки большая редкость и наглость, требующая от актера особенных психофизических данных. Действительно убедительно получилось такое — из того, что вспоминается навскидку, кажется, только у Дэвида Боуи в «Человеке, который упал на Землю» (там, кстати, герой объяснял свою непохожесть на людей тем, что он «из Англии», а в «Притяжении» — что он «просто из Питера»). В общем, уже второй раз (первый был в «Обитаемом острове») у Бондарчука юноша модельной красоты представляет высокоразвитую цивилизацию — и уже второй раз это почему-то выглядит неубедительно.

Зато тут доступно показаны очень важные вещи: как именно нормальные вообще-то люди — и из самых благих побуждений — превращаются в толпу, готовую убивать и громить, — или ставить лайки убийствам и погромам.

И даже самые нелепые моменты в «Притяжении» могут — если посмотреть с другой стороны — оказаться и, наоборот, самыми точными попаданиями в дух времени. Вот, например, то, что на главные — со времен первого пришествия — переговоры в истории человечества почему-то идет дико некомпетентный и несообразительный («Если этот факт подтвердится, — говорит он о высадке инопланетян, — думаю, он войдет в историю») депутат Госдумы, — вроде бы и ляп, а вроде бы и вполне возможное развитие событий. Или, например, то, что вся эта катастрофа — от рухнувшего на город корабля до попытки чертановских гопников развязать межпланетную мировую войну — в фильме властями по большому счету игнорируется и воспринимается как «ничего особенного, проходите, не задерживайтесь», — непонятно, то ли это глуповатая сюжетная условность, то ли тоже очень в духе времени.

Очень в духе времени и удивительная (и граничащая с шизофренией) способность «Притяжения» быть одновременно фильмом, снятым при поддержке армии, гордой выставкой российской военной техники — и страстно антимилитаристским высказыванием; быть фильмом, снятым при поддержке канала «Россия 1», — и фильмом, в котором инопланетянина предостерегают от телевизора («Опасная штука — посмотришь полчаса и сам пойдешь пришельцев мочить»). В общем, это одновременно документ довольно странного и жутковатого времени — и не безнадежное и не совсем уж лишенное увлекательности зрелище. Эта зловещесть, наивность, корявость местами, но и обаяние — роднят «Притяжение» с американской трэшеватой фантастикой пика холодной войны. У одного из героев плакаты таких фильмов — например, «Твари из черной лагуны», — кстати, висят в комнате.