«Со всех сторон допекает несправедливость»

Насте Макута 17 лет, но выглядит она гораздо моложе. Девочка лежит на диване, свернувшись калачиком под одеялом: перед приходом корреспондентов НГС.НОВОСТИ она перенесла очередной приступ — у Насти тяжёлая форма эпилепсии. По словам её бабушки Зои Викторовны, в день таких приступов может быть до 9, но с наступлением тепла их число вырастает в два раза.

Квартиру в старой 2-этажке на улице 3 Интернационала семье предоставила мэрия, но жить в ней тяжело — так сыро.

«Я с ужасом жду марта: до октября здесь дышать невозможно. Здесь даже ковёр плесенью покрывается, ночью затянет всё, будто и не убирал никогда, — здесь ни отдушин нет, ни вентиляции», — объясняет Зоя Макута.

За нормальное жильё семья борется уже больше 10 лет. Когда-то Зоя Викторовна с сыном, дочерью и внуками жили в двух комнатах в 4-комнатной квартире. Выкупить соседние комнаты у них не получилось, и они решили обменять своё жильё на дом — за городом приступов у Насти почти не бывает. Но в агентстве, в которое они обратились, их обманули, квартира оказалась перепродана дважды, и ни денег, ни желанного дома Макута не получили.

В полиции уголовное дело почему-то быстро отправили в архив. По словам Зои Макута, её сын смог найти мошенников сам, но в 2006 году погиб, а в 2012-м, после шести лет судебных разбирательств, семью выселили из формально не принадлежащего им жилья.

Власти помочь им не смогли. «Я так расстроилась, бегала-бегала, толку никакого. Пришла домой, села за ноутбук и написала письмо Путину. Через неделю ко мне комиссия приезжает: говорят, вы к президенту обращались», — вспоминает Зоя Викторовна.

«Двушку», в которой сейчас живут Зоя Викторовна, Настя и её 16-летний брат Артём, им предоставили на условиях коммерческого найма, хотя должны были по соцнайму. Своими силами Макута в ней сделали ремонт, но из-за сырости по стенам расползается грибок, а обои отваливаются. «Я говорю: я съеду, это невозможно, буду снимать жильё. Мне в опеке говорят: мы тогда у вас заберём детей. На последнем суде я уже плакала. Мне тяжело дышать, а ей каково?» — кивает женщина на Настю. Но городские власти жалобам не вняли.

Ситуация изменилась, когда пачка документов уехала с подругой семьи в Москву и попала в администрацию президента.

По словам Зои Викторовны, после этого прокуратура начала проверку, и выяснилось, что в 2012 году Настю вообще исключили из списков на жильё.

«Появилась свободная квартира, администрация района написала в мэрию, что вот, у нас появилась свободная квартира, мы готовы её предоставить, но мэрия отказалась: сказали, девочка несовершеннолетняя, а у них нет возможности заключить с несовершеннолетним договор. На основании того, что мэрия отказала, администрация издаёт приказ 24 апреля об исключении их из списка», — рассказала помощник прокурора Октябрьского района Светлана Юрченкова.

22 января суд вынес решение о восстановлении девочки в списках и предоставлении им жилья вне очереди в течение 3 месяцев. По предположению Юрченковой, в очереди она должна быть первой или второй — раз ей уже готовы были предоставить жильё, значит, оно есть. Впрочем, Зоя Викторовна в такой исход не верит: на суде и мэрия, и правительство области, которое также было ответчиком, активно возражали и теперь наверняка подадут апелляцию.

Кроме того, жильё хотят предоставить только Насте, которая не сможет жить одна. Документы о признании её недееспособной уже подготовлены. Её бабушка рассказывает, что невролог, впервые увидев снимки с МРТ, был в шоке — так много оказалось поражений. С каждым годом ситуация ухудшается, а при виде приступов у ребёнка «мужики плачут».

В законе отдельно прописана норма для инвалидов и семей с детьми-инвалидами, но Зое Викторовне заявили, что они — не семья.

«Они упирались, что квартиру бы, может, и дали вам, но вы не являетесь семьёй. Не считаемся семьёй, так и сказали», — едва сдерживая слёзы, говорит она.

«Если оформлены все документы, если оформлено опекунство, родительские права, на мой взгляд, совершенно очевидно, что жилая площадь должна предоставляться именно семье, — комментирует адвокат Заельцовской коллегии адвокатов Юрий Гольдберг. — Особенно если дети несовершеннолетние, как иначе может быть? В данной ситуации это вообще дикость».

Наталья Титаренко судится с властями уже больше года. Как и семья Макута, они признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий. В квартире кроме самой Натальи живут её мама и сын Семён. Здесь прописаны ещё её сестра и племянники, но, как невесело шутит сама Наталья, их она «выселила»: у Семёна довольно тяжёлая форма ДЦП, он не может ходить и мало говорит, а коляска и специальные тренажёры занимают много места. Всем вместе им, может, и весело, да и для ребёнка хорошо, когда он общается, но в 2-комнатной квартире слишком тесно. Да и сам дом в злополучном квартале на улице Кузьмы Минина такой нагрузки может не выдержать.

Купить жильё семья не может: Наталья работает неполный день, чтобы ухаживать за Семёном, а лечение и реабилитация мальчика требуют очень много денег. Суд на право получить жильё по соцнайму семья выиграла ещё в прошлом году, но с тех пор вместо квартиры получает только апелляции. «Решения оспаривают и оспаривают бесконечно, специально затягивают время», — уверена Наталья.

Кроме того, выиграли они лишь частично. «По закону такой ребёнок идёт вне очереди вместе с семьёй: в законе есть формулировка "семья с ребёнком-инвалидом", они это отвергают, — поясняет она. — Хотят как можно меньшую площадь нам дать и вообще её не дать».

Сейчас Семёну присудили 22 кв. м — ещё 9 квадратов почему-то посчитали в старой квартире. Но один Семён жить не сможет, а значит, его права будут нарушены. «Конституционный суд трактует это так, что льгота эфемерной становится. Но наш суд это почему-то не принимает во внимание», — говорит Наталья.

При этом в 2013 году, замечает она, точно в такой же ситуации суд оказался на стороне семьи с ребёнком-инвалидом, и закон с тех пор не менялся. «Со всех сторон допекает несправедливость, и везде как броня. Бьёшься-бьёшься в закрытые двери», — качает головой женщина.

«На мой взгляд, наши суды забывают одну очень важную вещь, — говорит Юрий Гольдберг. — Суды, когда выносят решения, мотивируются нормой права, законом, духом справедливости, а также внутренним убеждением. Так вот, про дух справедливости и дух убеждения, к сожалению, наши суды частенько забывают, они пока немного формализированы. Может, они искренне сочувствуют, но гораздо проще переписать какую-то норму права из кодекса. В последние 2–3 года тенденция начала потихоньку меняться, это видно, но мы только в начале пути, к сожалению».

Пакет с документами у семьи — это около трёх кило справок, определений, решений и заявлений. «Переписка как у Энгельса с Каутским», — улыбается женщина. Среди бумаг — просьба мэрии об отсрочке предоставления жилья до 1 июня 2018 года. «Мэрия города Новосибирска не имеет реальной возможности исполнить указанные судебные решения ввиду отсутствия финансирования из бюджета Новосибирской области», — говорится в письме Анатолия Локтя занимавшему на тот момент пост губернатора Владимиру Городецкому, которое приобщено к делу.

Особенно обидно, говорит Наталья, доказывать свои права на жильё на фоне скандала с кражей 1500 муниципальных квартир. «Естественно, они пытаются ссылаться [на то], что нет средств, нет финансирования. Но мы считаем, что в свете афёр с квартирами они могут выделить для инвалидов денежные средства, — добавляет адвокат семьи Елена Тюшнякова. — Слова о том, что они не могут вот эти квадраты на одного человека выделить, — мы, так скажем, сомневаемся в этом».

По данным мэрии на конец января, в Новосибирске всего 32 семьи с инвалидами нуждаются в улучшении жилищных условий. Между тем с прошлого года ситуация не меняется. «В бюджете Новосибирской области на 2018 год субвенции городу Новосибирску для обеспечения жилыми помещениями инвалидов и семей, имеющих инвалидов, вставших на учет после 1 января 2005 года, не предусмотрены», — сообщили в управлении по жилищным вопросам.

В правительстве области на запрос НГС.НОВОСТИ к моменту публикации материала не ответили. При этом врио губернатора Андрей Травников в конце прошлого года отмечал, что социальная защита семей, воспитывающих детей-инвалидов, входит в число приоритетов в работе правительства.

Читайте также:

Катись отсюда: девушка в инвалидном кресле попыталась проехать по центру города, но неудачно.